Сибирские огни, 1975, №10

134 ности. Инерция. Так проще. Модель однажды выверили — ничего, будто стрельнуло. И ладно. Вот какой мы дали разгон тогда, в двадцатые, тридцатые. Разгон в смысле жадно­ сти к знаниям, с одной стороны, с другой стороны — подальше уйти от того дела, каким занимались твои мать, отец, дед. Замечаем, что надо бы где-то притормознуть, реклами­ руем крестьянские и рабочие профессии, а сознание все на свой лад. Оно, конечно, с одной-то стороны, хорошо (если зажмуриться на миллиардные рас­ ходы), что сын кочевника стал кандидатом наук (в 19Ь5 году в стране было 665 тысяч научных работников, в 1974 году — миллион сто тысяч), с другой стороны... некому пасти скот... На днях я с одной молодой мамашей разговаривал. Дочери шестой год, а мамаша уже вовсю обрабатывает ее психику, чтобы та никогда не была рабочей. — Зачем вы так? — спросил я и пояснил; —- Она ж у вас несчастной может быть. Придется ей потом перестраивать свое сознание. Ведь только десять процентов в вузы, остальные девяносто... Понимаете? Мамаша мне с возмущением; — Да что же это?! Я не имею права, чтобы мой ребенок стал инженером или пианисткой?! У нас не капиталисты, молодым везде дорога! — Имеете, имеете,— заторопился я уверить.— Но, понимаете, у общества должно быть соотношение... И тут же я поймал себя на том, что смалодушничал. Надо, было выкрикнуть: «Не имеете! Не имеете права готовить дочь к разочарованию!» Все вот мы так малодушни­ чаем, как до дела доходит, и сопим, наблюдая. Кто эта молодая мамаша? Рабочая. Вся родословная из рабочих. У самой восемь классов, у ее матери — ни класса, у отца — тоже ни класса. Двести рублей на члена семьи в месяц — таков достаток. При пианино, конечно. У моего знакомого, хорошего поэта, окончившего когда-то вуз по громадному конкурсу, на пятерых сто десять руб­ лей с большой натяжкой выходит и, конечно, пианино нет. Впрочем, у меня тоже пиани­ но нет и тоже на пятерых сто десять едва-едва. Понять можно; у матери и отца — ни класса, у самой — восемь, так пусть у доче­ ри будет вуз. Заработок в расчет не берется. Понять можно и соседей, которые в квар­ тире справа,— у них такая же ситуация, и соседей слева, и тех, кто этажам ниже, и тех, кто выше... Понять. Ну, а практически? Еще в 1969 году заведующий сектором международных социально-экономических сопоставлений Института международного рабочего движения Академии наук СССР Я. Я. Котковский, выступая в «Литературной газете», говорил: у нас в семь раз больше, чем в США, студентов, и уже в 1968 году в США было дипломированных инженеров на один миллион триста шестьдесят тысяч меньше, чем у нас, и в результате в Америке примерно тридцать из каждой сотни инженерных должностей занимали люди без инже­ нерных дипломов, и поэтому Америка зазывает к себе инженеров из-за рубежа и уже зазвала пятьдесят три тысячи и,нженеров-эмигра,нтов .. Я. Я. Котковский ставил вопрос: грозит ли нам перепроизводство инженеров? И от­ вечал категорически, уверенно: нет. не грозит. Ответ обосновывал на примере развития отрасли, производящей электронно-вычислительные машины — дескать, ясно же, доля инженерного труда в промышленности будет повышаться. Минуло несколько лет, и вот генеральный директор Ленинградского станкострои­ тельного объединения Г. А. Кулагин пишет, что у нас в стране инженеров уже под за­ вязку, их у нас почти в три раза больше, чем в США, и ежегодный выпуск их продол­ жает нарастать снежным комом. Девять миллионов человек в вузах и техникумах сегодня. А в ФРГ, например, в тринадцать раз меньше. Другие, поддерживая мнение Я. Я. Котковского. считают: нет, нет, не волнуйтесь, лишних инженеров не бывает, как не бывает лишних книг, наоборот, фактор примеча­ тельнейший Примерно рассуждают так. Во все века было, что появление новых средств труда опережало общее человече­ ское уменее Сперва появился плуг, потом крестьянин научился им пользоваться. А не наоборот. Появление плуга заставило крестьянина подтянуться в смысле технической