Сибирские огни, 1975, №10

125 поупорнее смоленского мужика Зикеева: не отступал он, когда встречал непонимание, трудности. Через сколько-то лет поднял ее, ту форму бригадного подряда, развил и вынес на просторы всей страны другой смекалистый строитель— Николай Злобин. Метод теперь зовется злобинеким. Когда бригада Михаила Лесникова разрослась до семидесяти человек, перевели ее на участок в левобережном котловане — бычки бетонировать. Поднять их надо было на тридцать пять метров. Общепринятыми трехметровыми блоками не поднять. Это ста­ ло ясно во второй половине зимы. Инженеры принесли новые расчеты: пробуй, Михаил Яковлевич, бетонировать блоками, увеличенными вдвое и втрое. Прослышала об этом заведующая лабораторией, прибежала: ну-ну, дескать, дела, хотите отвечать за риск, отвечайте, а она не намерена рисковать отступлением от технологии. Сумеют ли бетон­ щики выдержать температурный режим? Осматривать готовый блок явился сам Бочкин. Он проводил в штабе совещание, когда ему доложили по телефону, что новый блок готов. Прервал совещание и велел всем, кто находился в штабе, идти с ним в котлован — так и явился к Лесникову в со. провождении двух десятков прорабов и начальников управлений. — Ну? — нетерпеливо спросил Бочкин, когда лаборанты перестали заглядывать в кругом расставленные приборы, вылезли из блока. «Ну?»— этот вопрос был в глазах всех присутствующих. Еще бы! Ведь если «добро», то в марте можно будет перекрыть Енисей. А если «не добро», то... перекрытие оттянется на год, что грозит миллионами руб­ лей убытков. •— Замечаний у нас никаких нет, — медленно проговорила заведующая лабораторией. Первый высотный блок! Первый! Нигде в стране, ни на одной гидростройке не было такого высотного блока. И вот замечаний к нему никаких! Бригадир бетонщиков Михаил Яковлевич Лесников был награжден серебряной медалью ВДНХ. После он с бригадой выкладывал водосливной носок на плотине. Через этот носок пошла вода так бурно, таким плотным валом, что в душу всех строителей запала тре­ вога: вдруг да бетон не выдержит, размоется? — Что же это будет? — пуще всех волновались бетонщицы сестры Аня и Галя Сухановы. В то время появились седые волосы на висках у Михаила Яковлевича. Совсем недавно у него была ответственность только за свинарник, коровник в колхозе. А тут — за гидроэлектростанцию, за самую крупную на планете гидроэлектростанцию! — Сынок, свози-ка нас с матерью к плотине,— сказал отец Яков Павлович, видя, как сын все чернеет лицом. Свозил стариков. Поглядели они. Вода беснуется. И не просто вода. Этакая белая пена. Ею, пеной, занято все между скал от берега до берега. Реки будто и нет. Смутно проступает серая гряда плотины, вставшая на пути этой стихии. Поняли старики, отчего сын, вскакивая среди ночи с постели, бежит сюда. Поняли, отчего чернеют его скулы. За поединком воды и людей следил весь Красноярский край. По телефону об этом спрашивали ученые Ленинграда, Киева. Об этом запрашивали ученые из Болгарии, Канады. Выдержал бетон. Лесникову Михаилу Яковлевичу было за то присвоено звание Героя Социалистического Труда. Минули годы. И вот как бы все идет сначала. Повторяется прежнее. — Вообще-то не совсем то, не повторный вариант,— угадывает мои мысли Лес­ ников,— Вон видишь, какие тут приходится врезки в скалах делать? Для привязывания плотины А подъезды? На Красноярской свободно подъезжали с той и с другой стороны. А тут вон по левому берегу вынуждены тоннель бить. Почти километровый проезд внут­ ри горы. Иначе никак нельзя. Подсчитывали, что если проезд делать по верху, убирать вон те все скалы, то дороже. Горы, от основания до вершин покрытые снегом, похожи на то, как будто кто бро­ сил куски беспорядочно скомканного плюша. Нет, нет, не плюша, а чего-то более гру­ бого. Джойский хребет весь в растительности — пихта, лиственница, кедр,— только