Сибирские огни, 1975, №10

Ты привыкнешь потом к этой женщине в будничном платье и, не слишком печалясь, утешишь себя через год. А любви за молчанье предложишь хорошую плату. Но Большая Весна, как Большая Вина, не уйдет. Будет чья-то печаль через годы к тебе доноситься. Словно где-то сквозь ночь запоет, затоскует свирель. И однажды Любовь не захочет молчать, постучится... Но не скоро еще. За окошком всего лишь апрель. 4 . ИЮЛЬ Зазвенело, пришло беспокойное лето. За спиною шепталось бог знает о чем. Улыбалось в глаза, подавало советы, было вроде со мною, и все ж ни при чем. Под вечерние сказки меня уводило на крыльцо,— да не тот был высокий порог. На замок запирало, за столик садило и вело нескончаемо долгий урок. Я не помню, чему те уроки меня научили,— пусть мою невнимательность лето поймет и простит. Мне казалось: лечу на июльских высоких качелях, а навстречу, желтея, лист первый летит и летит. ...Большое лето, мягкое, льняное,— окно открыто и цветет герань — как лодка, проплывало стороною,— веселый мальчик брызгами играл.