Сибирские огни, 1975, №9

80 МИХАИЛ РАССКАЗОВ ужина Иван Иваныч прилег было отдохнуть, но ему не лежалось. Он поднялся с койки, закурил и стал бесцельно бродить по комнате, частень­ ко посматривая в подернутые вечерней синевой холодные окна. Епифа- новна мыла посуду в кути, изредка ругалась по какой-то причине. Любка не пошла в этот вечер в клуб. Ей очень хотелось узнать, как будут сва­ тать, что будут говорить, и она так же, как мать и отец, прислушивалась к каждому шороху на дворе, смотрела в окна. Только Нюрка выглядела безучастной ко всему. Уложив ребенка спать, она присела в горнице на сундук и стала штопать свои, протертые на пятках, шерстяные чулки. Сваты пришли в половине восьмого. Первым перешагнул порог Афа­ насий. За Афанасием, как нитка за иголкой, его жена, Александра. За­ шла с достоинством, не торопясь. Анисья Колупаева прошмыгнула то­ ропливо, словно бояласй, что дверь могут скоро закрыть и в дом не пус­ тят. Калька зашел последним. Осторожно закрыл дверь, снял шапку и тут же присел на маленькую скамеечку — излюбленное место Ивана Иваныча для курения. Как ни ждали Штопоровы гостей-сватов, а первые минуты не про­ шли без замешательства. Епифановна как сидела в кути, так и застыла на своем месте. Во взгляде ее круглых глаз было больше испуга, нежели приветливости или недовольства. Иван Иваныч пересыпал табак из бу­ мажной восьмушки в кисет. Увидев Афанасия, он заторопился, высыпал табак на стол, затем тихо ругнулся, рассмеялся и рукавом рубахи смел табак на пол. Любка, увидев сватов, зябко поежилась и, всплеснув рука­ ми, скрылась в горнице. — Пришли... Пришли...—зашептала она сестре. — Ну так что? — спокойно ответила Нюрка. — Иди... Выходи к ним. — Я и отсюда слышу. — Мир вам, и мы к вам! — громко проговорил Афанасий, отойдя от порога. И на этом вся сватовская речь его почти что кончилась. Все взяла в свои руки Александра. Десятый год доживал со своей женой Афанасий и не знал, какой она искусный дипломат. Когда Александра каким-то особенным певучим, никогда не слыханным Афанасием голо­ сом начала говорить, Афанасий понял, что пригласил жену не зря. — Здравствуйте, хозяин с хозяюшкой, и вопче все семейство! Небось, не ждали, не гадали запоздалых гостей? —Александра посмотрела на Ивана Иваныча, на обомлевшую Епифановну.—Старые люди говорят, что позднему гостю—кожура да кости. Но что поделаешь? Мы и этому будем рады. Епифановна проговорила что-то непонятное слабым, осипшим голо­ сом и подвинулась на лавке, точно освобождая для кого-то место рядом с собой. Иван Иваныч преодолел свое смущение: положив кисет на стол, он указал рукой на лавку и весело произнес: — Мы гостям завсегда рады! Милости просим, проходите, садитесь на лавку. А ежели, по случаю, винишка призапасли, то хозяевами будете, супорствовать не будем. — Нет, Иван Иваныч,—подхватила сразу же Александра,—нет у нас ни хмельного вина, нет у нас ни медовой закуски, а только есть у нас купец-молодец, и пришли мы к вам за красным товаром. — Слышишь?—толкнула Нюрку в бок Любка. — Поиссохло ретивое сердце у нашего Калистрата Арсентича об ва­ шей дочери ненаглядной, об Анне Ивановне,—продолжала нараспев Александра,—вот и порешили мы соединить их судьбу. Как старые люди говорят, без матки рой не держится. Вот и пусть он у них роится да пло­ дится, отцу с матерью на утешенье, добрым людям на загляденье. А что вы нам скажете, про то мы не знаем. Афанасий не сводил удивленных глаз со своей супруги. «Где она это