Сибирские огни, 1975, №9

СТРАНИЦЫ ЖИЗНИ 39 домой из Мослов. Под глухой рокот мотора и надоевшее шипение грязи под колесами думалось о разном. О дождях, которые столько времени идут и не прекращаются, и неизвестно когда прекратятся. О скошенной и неубранной ржи, которая лежала в валках на полосах. О севе озимых, который идет очень медленно, и неизвестно, как его ускорить. Задумался Байкалов и над высказыванием Чеснокова по поводу уборки ржи. Что в нем суть? Врожденное ли равнодушие шапкоз акидате- ля или иждивенческая беспечность? Уверенность в успехе коллективного труда, в могуществе работницы-машины или привычное примиренчество с неполновесным колхозным трудоднем? Об этом и еще о многом другом думал по дороге домой Байкалов. — Иди уговаривай свою...—встретил Байкалова в огороде старик заговорщическим полушепотом и с виноватой, смущенной улыбкой.— Мы с баушкой попытались было, да осеклись. Слушать не стала. — А что она? — Домой собралась. Всю уж лопоть пособирала, в чемоданы запе­ чатала. И парнишку сомустила. Он тоже лопочет: домой, домой... Остави­ ла бы уж хоть парнишку-то! Пам с баушкой с чужа жалко... Байкалов долго очищал сапоги от налипшей грязи. В открытую на­ стежь дверь увидел: Людмила сидела у стола и медленно листала семей­ ный альбом. Несколько фотоснимков лежало на столе. — Что это? —подошел к ней Байкалов. — Федя, я уезжаю. — Как это «уезжаю»? — Да, решила уехать,—повторила Людмила.—Я тебе говорила об этом. Ты знаешь. — Папочка, мы домой поедем! Папочка, мы домой поедем! —Слав­ ка, поднявшись с пола, по которому он катал игрушечный автомобиль, подбежал к Байкалову.—А ты с нами поедешь? А, папочка? Поедешь? — Погоди, сынок... Не приставай, когда взрослые разговаривают,— хмуро ответил Байкалов и лецонько отстранил от себя сына. Старушка поманила мальчика на кухню, показав ему большую морковку. Проводив глазами сына, Байкалов хрипло спросил: —Как же ты так решила, вдруг? Ведь ты же понимаешь, что это значит. — Федя, я решила вернуться к своей работе. Господи, да неужели непонятно? Ведь ты же видишь, что не могу я здесь жить. Я ведь тоже человек, Федя. Байкалов хотел заговорить, но жена опередила его: — Я понимаю, что ты здесь в какой-то степени кому-то нужен. У те­ бя работа, ты ею занят. Ты вечно занят. А я что? И комары эти, и... как их, оводы... Так почему я должна терпеть все это? — Так...—глухо проговорил Байкалов.—Нажилась, значит. В город потянуло. А я-то, дурак, ночей не спал, мечтал, как приедет жена, как она поймет, что нужна здесь. Не только мне нужна — людям, которые не видели театра, не знают, как выглядит рояль..: — Не могу я, Федя. Поверь, не могу... — Конечно, конечно. Там —жизнь! А здесь что? Жалкое прозя­ бание. И как тут жить? В Москву надо всем подаваться. В Москву, в дру­ гие города... Только не представляю: кто нас кормить будет? Калачи не в гастрономах растут. — Бог ты мой, какое открытие! При чем здесь калачи? Каждый за­ нимается своим делом. Зачем об этом говорить? Я решила заниматься своим делом, А тебе скажу так: если ты семьянин и семьей своей доро­ жишь, то долго здесь не торчи. Отправь нас со Славкой до города. Не отправишь, я заберу вещи и пойду с ним на дорогу. Кто-нибудь подвезет, добрых людей везде много. — Хорошо! —тяжело произнес Байкалов.—Отправлю. Вот как