Сибирские огни, 1975, №9

36 МИХАИЛ РАССКАЗОВ жал под уклон, едва успевая переставлять ноги. Глядя на него сверху, Байкалов спускался осторожно, ставя подошвы на ребро. V Посмотрев на избушку Чеснокова, Байкалов вдруг обнаружил ка­ кое-то необъяснимое сходство между избой и ее владельцем. Невысокая, рубленная из тонкого леса, она по сравнению с другими домами как-то по-ухарски крикливо и независимо смотрела на белый свет четырьмя не­ большими окнами. Крутая, слегка поросшая травой, дерновая крыша за­ диристо и дерзко, с явным вызовом тянулась к небу. Даже скворечник на длинной жерди был выше соседних скворечников и, скособенив берес­ тяной картуз, казалось, озорно посмеивался своим черным ротиком- лазом. В ограде их встретила визгливым лаем низкорослая собачонка. И в ней Байкалову увиделось что-то свойственное только этому дому: ма­ ленькая, коротконогая, острый носик, уши торчком, калачиком хвост на спине. — Тузик! —закричал Чесноков.—Марш на место! Пошел... Но Тузик только посмотрел на хозяина и никуда не пошел. Обнюхав сапоги Байкалова, он равнодушно отвернулся и, потряхивая «штана­ ми» —длинной шерстью задних лап, подошел к углу сеней и с видом полнейшего безразличия к пришедшему поднял с деловитой серьезностью заднюю лапу. Байкалов, не доверяя спокойствию Тузика, остановился. — Проходите, товарищ Байкалов,— закрыв ворота на мочальную петлю, пригласил Чесноков и сам направился в сени. В избе никого не было. Стараясь не наследить, Байкалов прошел по чистым половицам к столу, сел на лавку, осмотрелся. Простое убранст­ во избы не отличало ее от других изб, только у самого переднего угла, ря­ дом с семейными фотографиями,— портреты известных военачальников. Над дверью висела винтовка. Кончик медного шомпола желтел у ствола. «Сколько же ей лет?» —подумал Байкалов, глядя на винтовку. — Квасок-то у нас, товарищ Байкалов, гусиный: водичка. Но мы сейчас у соседей раздобудем...—сказал Чесноков. И, круто повернув­ шись, крикнул за дверь: —Василина, сбегай к соседям, принеси нам квасу. Живо! — Зачем бежать-то? Дайте водички,— попросил Байкалов. — Сейчас квасок будет. Неизвестно откуда взявшаяся Василина, пожилая сухощавая жен­ щина, скрипнув воротами, торопливо направилась к соседям с кринкой в руках. — Так вот я давеча не договорил.—Чесноков, подсев к столу и вы­ тащив из кармана кисет, посматривал на Байкалова ястребиными гла­ зами.— Насчет жизни я вам так скажу, товарищ Байкалов: люди при­ бедняться любят, хныкать, чтобы их кто-нибудь пожалел. Не все, конеч­ но, но много таких... И хнычут они, забывая о всякой совести. То для них плохо, другое плохо. А спросить бы их, когда они лучше-то жили? Вот говорят, что на трудодни мало хлеба дают. Слов нет, маловато. Но как ни мало дают, а все же каждый, кто не ленится да в рюмочку не любит заглядывать, на весь год его получит. Ну, можа, у кого семья там боль­ шая, а робить некому, тому на год не хватит. Есть такие семьи. Но их опять же колхоз выручает, авансирует. Так и тянутся у их эти авансы из года в год. Ясно, что хорошего в этом мало. Но ить было когда-то еще хуже. Всиомните-ка единоличную жись! Вы, правда, молодой и плохо ее помните. Да и родом не здешний... А я эту старую жись хорошо знаю. Испокон веков у нас люди хлебом бедствовали. Редко кто круглый год