Сибирские огни, 1975, №9

СТРАНИЦЫ ж изни покашливает и молчит. Затем он присел на лавку, потеребил двумя пальцами конец клеенки и, не выдержав, заговорил: — Ходил я, паря, смотреть твою работу... Зря вы рожь усоборовали. Не надо было... Косили бы и косили, как положено... Как прежде было... — Сиди помалкивай,— строго одернула мужа старушка, поняв, что Байкалову неприятен этот разговор.—Указчик нашелся... Не думано там было с твое... — Оно, знамо, что думано, да только зачем по новой моде косить? Косили бы и косили, как раньше. Прежний директор, Прокопьев Кузьма, хоть и с изъяном был, а рожь не портил. Он понимал, что рожь — наша вечная кормилица. Мы с испокон веков только рожью и живем. Пыши- ничку-то мы только во сне видели. В самые большие годовые праздники ее пробовали, да и то не всегда. Бывало, ребятишки в церкви только и к причастью лезут потому, что охота получить кусочек крохотный пыши- нишной просвирки. Матушка-рожь да ячмень с полбой были вечные на­ ши кормильцы. — А ведь это не моя затея, Петрович,— раздельная уборка.— Бай- калов вышел из-за стола.—Такой способ, говорят, вполне оправдыва­ ет себя. ■*—Все же не дал человеку поесть спокойно,—заворчала старушка, приступая к уборке посуды.—Ох долгоязыкий! — А я что? Все колхозники говорят, что новый директор новую моду взял убирать хлеб,—оправдывался старик.—Ты бы сказал им, что это не твоя затея. Пусть зря не страмяг! — крикнул он в горницу Байкалову. Но Байкалов ему не ответил. Когда Байкалов подъезжал к дому, когда садился ужинать и даже когда ужинал, хмуро слушая невеселую речь старика, ему казалось, что достаточно прилечь— и сразу же уснет. Но когда он лег и закрыл гла­ за, то сразу же понял, что заснуть не сможет. Постоянные разнообразные дела мешали днем сосредоточить мысли на чем-то одном, главном. Когда он улегся в постель и укрылся одеялом, когда в доме наступила ночная тишина, ему вдруг стало ясно, что именно теперь наступила пора сосре­ доточенного раздумья. Он задумался над тем, что больше всего волновало его в последние дни. «Что за черт... Кто же из нас прав? Неужели окажется прав Буш­ ков? Ведь на полях действительно остается много необмолоченного хле­ ба. Но ведь новый метод внедряется не потому, что он новый, а потому, что он лучше старого, что он оправдал себя. Где-то оправдал... А почему не здесь? Погода стоит отличная, не мешает. Значит, что-то мы делаем не так, как нужно. Что-то не получается. Но что? У кого позаимствовать опыт? Нужно позвонить утром Брошину, поговорить с ним. Сколько мож­ но эти упреки и ругательства слушать? А лучше всего сесть в машину и доехать до райкома. Возможно, у Брошина есть какой-то опыт? Непонят­ но другое: почему Брошин молчит? Ведь он бывает на полосах и видит потери. Почему он молчит, не разносит за плохую работу? Нужно выяс­ нить... Поеду завтра...» В эти дни напряженной полевой работы Брошина трудно было за­ стать в райкоме. Байкалов заезжал в райком, звонил по телефону, но безуспешно. С Брошиным он встретился случайно в поле, у работающего комбайна. Байкалов еще издали увидел райкомовский «газик» и расха­ живающего вдоль полосы Брошина. Порой он останавливался, смотрел по сторонам, медленно оборачивался к идущей за ним жешцине-агроно- му. «Отчитывает...» — подумал Байкалов, наблюдая, как Брошин раз­ махивает рукой. Но, подойдя к Брошину, Байкалов не увидел на его ли