Сибирские огни, 1975, №9

Ильяс Есенберлин. Отчаяние. Историче­ ский роман. Перевод с казахского М. Си- машко. М., изд, «Известия» («Библиотека «Дружбы народов»], 1974. За последние годы писатели Советского Казахстана создали целый ряд произведе­ ний исторического жанра, ставших замет­ ным явлением во всей многонациональной советской литературе. Такое обращение к исторической и историко-революционной те­ ме, разумеется, никак нельзя отнести к ухо­ ду от современности. Недаром большинст­ во авторов наиболее заметных романов и повестей о прошлом зарекомендовали себя как художники остро современной темы. И сейчас почти все они интерес к временам давно ушедшим сочетают в творчестве с самым пристальным' вниманием к пробле­ мам нашего сегодня. Скажем, Ануар Алим­ жанов между работой над историческими романами «Стрела Махамбета» и «Гонец» закончил «роман в повестях» «Сувенир из Отрара», посвященный молодой казахской интеллигенции; у Айиджамиля Нурпеисова создание эпопеи «Кровь и пот» шло парал­ лельно с работой над циклом писательских раздумий о днях сегодняшних; переклич­ кой с современностью пронизано обраще­ ние к древней истории Олжаса Сулеймепо- ва и т. д. Большой удельный вес историче­ ской тематики в сегодняшней казахской ли­ тературе связан с ростом историзма в ху­ дожественном мышлении писателей, с не­ обходимостью творческого осмысления це­ лых эпох национальной истории, порой еще не успевших получить развернутого науч­ ного анализа. Необходимо подчеркнуть редкое жанро­ вое и стилевое разнообразие достижений сегодняшней казахской исторической про­ зы. Среди этих достижений мы встречаем и биографическую эпопею («Промелькнув­ ший метеор» С. Муканова), и традицион­ ный сюжетный роман, восходящий к рома­ нистике XIX века («Гонец» А. Алимжано­ ва), и исторические баллады-притчи А. Ке- кильбаева и С. Санбаева с их свободным отношением к хронологии и историческим реалиям, и неподдающаяся никакому, даже самому приблизительному жанровому оп­ ределению оригинальность замечательной «Глиняной книги» Олжаса Сулейменова. где высокий трагический лиризм не снима­ ется, а оттеняется элементами пародийно- фельетонного «шутовства». Выдающееся место среди вызвавших интерес у широких читательских кругов произведений послед­ него времени занимает историческая трило­ гия Ильяса Есенберлина, последняя —по времени завершения —часть которой не­ давно издана в Москве. Трилогия И. Есенберлина исключительно масштабна по своему охвату —действие ее протекает в течение нескольких веков. Ес­ тественно, что в такой панораме был бы немыслим один центральный герой. Точнее говоря, такой герой в трилогии есть, но это герой собирательный — весь казахский на­ род, а сюжет романа —«судьба народная», ее крутые повороты на сложных историче­ ских перевалах. И. Есенберлин известен своими острыми, в лучшем смысле злободневными романами о современности — «Схватка», «Опасная пе­ реправа», «Прикрой своим щитом» и др. Писателем актуальной темы он остается и тогда, когда отправляется в глубь времен. Вре^я действия «Отчаяния» —XVIII век, эпоха джунгарского нашествия (конец 1720-х гг.), названная казахским народом «годами великого бедствия», и следующие за ней десятилетия, когда сама Джунгария, могущественный враг казахской степи, в предельно короткий срок была полностью уничтожена Китайской империей и прекра­ тила свое существование. Писатель пре­ дельно четко показывает политические при­ чины этого парадоксального, на первый взгляд, события. Древний лозунг «разделяй и властвуй» давно был принят к исполне­ нию правителями «Поднебесной». В романе великий богдыхан Канси так говорит свое­ му полководцу о джунгарах и казахах: «Брось ойротскому тигру кусок чужого мя­ са за этими горами. А сам придя тогда, ког­ да они оба будут истерзаны и крови у них хватит только для того, чтобы доползти и лизнуть нашу руку!..» Китайская империя в своих великохань­ ских устремлениях намеревалась физически уничтожить своих соседей на западе. Речь шла о самом существовании казахского на­ рода и народов Средней Азии. Писатель указывает, что полная ликвидация населе­ ния степи входила в х о з я й с т в г е н ны е планы захватчиков. Поэтому оправдано и название романа, и трагический накал его многих страниц. Положение казахского на­ рода, смертельная опасность, ему угрожав­ шая, усугублялась, как это показано в ро­ мане, роковой его разобщенностью. «На ог­ ромное летнее пастбище была похожа к этому времени страна казахов, где без опытного табунщика брели табуны лоша­ дей, и каждый жеребец был всевластным хозяином своего косяка, ревниво охраняя его неприкосновенность... С незапамятных времен родовые баи и батыры были таки­ ми всевластными хозяевами в степи... При случае приходили они на помощь кочующе­ му рядом соседу, но и только. Перед 'боль­ шим вражеским нашествием разрозненные вожди были бессильны...» С большой симпатией рисует автор обра­ зы батыров из народа, то в одном, то в дру­ гом конце страны возглавлявших ополче­ ния простых людей степи против захватчи­ ков и оставивших о себе славную память, закрепленную в преданиях и сказаниях. Но! соблюдая историческую правду, И. Есен­ берлин не преувеличивает уровень полити­ ческой сознательности этих народных геро­ ев, широту их исторического кругозора. Бы­ вало, что по причине трусости и бездарно­ сти тех или иных ханов и султанов неро­ довитые батыры на какое-то время стано­ вились вожаками освободительного дви­ жения. Но весь уклад жизни феодального общества, веками освященный авторитет ханской власти неизменно отодвигал их на второй план и выдвигал в вожди крупных феодалов, чьи корыстные классовые инте­ ресы вступали в острое противоречие с це