Сибирские огни, 1975, №9

148 В. НЕСТЕРЕНКО — Участники корейской и вьетнамской войн тоже? — Да. У меня готов сорваться с языка вопрос о «защите США» в Корее и Вьетнаме, но положение гостя обязывает, и, секунду поколебавшись, я говорю: — Я тоже был во Вьетнаме,— и, увидев удивленный, даже, пожалуй, встревожен­ ный взгляд Ричарда, поясняю: — Нет, не как военный, а как моряк торгового флота. Мы доставляли туда цемент, муку, станки и другое мирное оборудование... Анатолий говорит о том же. — И мы видели атаки американских са­ молетов,— продолжаю я, крутя бокал в пальцах. Ричард, не отрываясь, смотрит на нас и вполголоса, но с внутренней силой гово­ рит, повторяя одно и то же: — Это горько... это очень глупо... Возникает неловкая пауза. — Что ж, Ричард,— поворачиваюсь я к нему.—Мы вроде тоже ветераны войны, так, может, нам можно вступить в члены вашего клуба? Немудреная эта шутка снимает возник­ шее было напряжение. Ричард говорит быстро, горячо: — Что нам с вами делить? Зачем нам вмешиваться в дела друг друга? Разве у нас мало своих, домашних проблем? Вам, например, какое дело до Уотергейта? — Все верно, Ричард. Главное — найти общий язык в международных проблемах. Впрочем, Уотергейт представляет интерес и для нас: от того, кто придет в Белый дом, будет во многом зависеть развитие отноше­ ний между нашими странами. Но мы и пальцем не шевельнем и уж во всяком слу­ чае не станем давать американцам советов, как им решать это дело. — Точно, очень точно! — восклицает Ри­ чард и развивает мысль о том, что политики устраивают всякие конфликты, а простые люди, особенно два таких больших народа, как русский и американский, должны между собой договориться. Иначе — «террибл», ужас... Разговор снова возвращается к тому, с чего он начался еще в машине,— о минув­ шей войне. Я рассказываю, что встретил в Японии американца, нашего сверстника, в прошлом моряка. Теперь он преподает японским инженерам английский и не зна­ ет, чем был Сталинград... — Не знает? Глупый американец, хоть и профессор,— непосредственно реагирует Ричард. К нашему столику подходят то одни, те другие знакомые Ричарда, и всем он пред­ ставляет нас: «Эти моряки — из Советского Союза!» С нами дружелюбно здороваются, нас с интересом разглядывают, обменива­ ются приветливыми фразами. Один из подо­ шедших — высокий, крупный, нескольно грузноватый мужчина —остается за нашим столиком. — Большой Билл, полковник, участник войны с Германией,— представляет его Ричард. — Я встречался с советскими солдатами, — сообщает Билл.— В сорок пятом. В Аугсбурге. — Высаживались во Франции, через Ла- Манш? — Нет, я служил в Третьей пехот­ ной дивизии. Мы прошли через южную Францию. — А до этого — Тунис, Сицилия, Италия? — Конечно! Я спрашиваю, каким был девиз Третьей пехотной. Видимо, выразился не совсем точно — произношение-то не ахти, далекое от оксфордского,— и оба американца начи­ нают терпеливо объяснять мне значение слова «дивизия». Тогда я беру карандаш и на бумажной салфетке рисую большую единицу на щите. Это — символ Первой дивизии. Билл рисует символ Третьей. Так, понятно. А теперь девиз: «Первая везде первая». Билл понимающе хохочет и тут же выпаливает: — Третья —самая лучшая! Что ж, пусть будет так... Биллу приятно, что его расспрашивают о прежней службе («Я военный инженер, всегда впереди, вме­ сте с пехотой»). Тут Ричард рассказывает ему о встречен­ ном мной американце, который ничего не знает о Сталинграде. Оба возмущены. Я цепляюсь за тему: — Скажите, Билл, ваши молодые люди помнят о Сталинграде, Ковентри, Лидице, Орадур-сюр-Глане? — Да, помнят,—твердо отвечает Билл.— Моя семнадцатилетняя дочь часто задает вопросы о политике и часто интересуется моей военной службой. — Охотно верю, Билл. Но это потому, что и вы, и Ричард — оба воевали. Ваши дети не могут не знать этого. А вот срав­ нительно недавно советские кинематографи­ сты ездили по Западной Европе и спраши­ вали сверстников ваших детей. Они не пом­ нят или не знают. Это опасно. Ветеранов и свидетелей войны становится все мень­ ше — н у вас, и у нас, возраст берет свое. А если молодежь не будет знать правды, ловким политикам будет легко свернуть ее с пути истины... Мы в своей стране очень бережно храним память о тех годах, о лю­ дях, защищавших Родину. Разговор продолжается, и наши собесед­ ники все время возвращаются к одному: простым людям нечего делить в этом мире, надо договориться. Мы соглашаемся. Что тут возразишь? Не станешь же с первого часа знакомства говорить, что одного пони­ мания и желания мало, что народу, про­ стым людям надо заставлять политиков что-то делать в интересах мира. Расстаемся с Биллом с ощущением дру­ желюбия, понимания, что и здесь есть лю­ ди, искренне желающие хороших отношений с нашей страной. Приглашаем его приехать к нам на судно, если хочет, вместе с доч­ кой. «А можно, я привезу свою жену?» «Конечно! И всех ваших друзей».