Сибирские огни, 1975, №9

139 движка малого хватит. Не тайгу же освещать, чтобы зверю было видно, по какой троп­ ке ступать? Вечера длинные зимой, сидим так, рассуждаем, друг к другу за новостями бегаем, левого берега к нам по ледку бегут: не слышно ли чего? Мы с правого берега к ним бежим, что нового? А нового ничего. Только все то же: ГЭС, говорят, будет. А подроб­ ности никакой. Стали это мы сами подробность выдумывать. Прилетят, дескать, сотней вертолеты и начнут с гор камни возить и сверху в реку кидать для запруды. Кроме как вертолетами иначе никак, ведь по земле никакой машине к реке с наших берегов не подобраться. Однако по выдумке выходило несуразно. И решили мы, что слух это и есть слух, окромя его ничему и не быть. Потому что опять вопрос тычется в одно: зачем она, ГЭС, если даже в горе медная руда кончается? И вот под вечер, смеркаться нача­ лось, дрова колоть я вышел. На небе меж горами полосы. К морозу. Не помню, декабрь был или январь. Поленья колются хорошо. Чурку подстылую ударишь, она и напопо­ лам. Половинку ударишь, она еще пополам. Да все со звоном. К чему я? Да пот к чему. Прибегает человек с левого берега, на сугроб вылазит, с сугроба ко двору катится. «Приехал, говорит, а сам пар изо рта пускает, так что не видно за паром и самого, кто говорит. Приехал и все рассказывает, людей собирает». — Белозеров умолкает, морщинки на его лице весело поигрывают, паузу он сделал не затем, чтобы что-то подробнее припомнить, а чтобы сперва самому в самом себе поудивляться, как все бы­ ло тогда. «Кто приехал-то?» — спрашиваем. А он все паром дышит, себя окутывает. «Да тот самый, — говорит, — кто ГЭС будет строить». Ну, такое дело. С дровами зани­ маться тут уж не станешь. Но и торопливость высказывать не в правилах наших му­ жиков и баб. Собрались мы это и пошли. Верно, приехал он. Разговаривает в избе. Не старый еще, а волос с пеплом. Мужики и бабы сразу это отметили: волос-то с пеплом. Петр Васильевич Ерашов — звать его. Говорит твердо: ГЭС будет. Задание есть. И на­ ши места вроде как городскими станут...[Тогда уж завихрилось, в каждом дворе за­ вихрилось. И отсюда греет, и оттуда горячо. Дорог наделали, бетоном выстелили... По­ том... Прошлой весной поехал я в Шушенское. Поглядеть. Я-то сам его, Владимира Ильнча-то, не видел, а другие, одногодки мои, видели. Из Коптырево, из Сеянской, Желбахты. Они ходили к нему насчет прирезки земли... Дружка из Бельтыр, Деревя- гина, встретил. Вдвоем с ним по музею и ходить стали. Избы такие же, какие и тогда, когда мы парнями были. Девчонка нам все поясняет. А что нам пояснять? А когда за ворота вышли, дружок-то, Деревягин, мне: «А еще, — говорит, — пожить хочется, что­ бы дальше заглянуть». Кому ж оно не хочется — пожить да заглянуть? — Бслозероп высказал и тут же упрятал улыбку. Столетний Белозеров Степан Васильевич живет недалеко от магазина, перед его двором просторный палисадник с желтыми яблоками и кучкой серых ульев-долбленок. У Майны, Сизой и Голубой есть н совсем давняя история. К развалинам крепости норовит свести тебя, приезжего, всякий мальчишка. Развалины называют «осада» — кто Лоджановой осадой, кто Лодзановой, кто Лубсановой, кто Лауцзановой. Нет одно­ го мнения и у краеведов: Ефим Владимиров внука основателя династии алтын-хана Шолоя-Убаши именует Лубсаном, Леонид Потапов же — Лоджаном. Краевед Владимиров описывает событие так: «Между устьями рек Уй (левый берег) и Голубой (правый берег) находится ред­ кий памятник истории — крепостной Лубсанов вал. Внук Шолоя-Убаши алтын-хан Луб- сан для защиты себя от ойротского и джунгарского тайшей просил красноярского и томского воевод построить деревянную крепость на устье реки Хемчика или при выходе Енисея из теснин саянских. В 1652 году Лубсан собрал пять тысяч вооруженных всад­ ников из числа монголов, тувинцев, киргизов, саянцев и выступил в поход на Красно­ ярск, отаборился для поправки коней в степных долинах левых притоков Енисея. Пра­ вительство царя Алексея Михайловича, не желая осложнять свои отношения с Ойротн- ей и Джунгарией, не нашло возможным защищать своими крепостями феодала-двуруш- ника Лубсана, который, прося защиты у русских, одновременно намеревался захватить и уничтожить Красноярск. Лубсан сам приступил к сооружению крепости на Енисее в наиболее узком месте... Но крепостной вал не помог алтын-хану Лубсану. Вторгшийся