Сибирские огни, 1975, №9

ведугся неплохо, а по остальным пунктам еще не начаты. Валера сказал, что можно проехать, трельников даст свою машину, посмотреть, как стараются строители. Я про­ молчал, потому что работы там только-только начаты и увидеть там можно, я знаю, две-три траншеи, заготовленные под фундамент, с десяток бульдозеров, утюжащих всхолмленное поле, да прорабские конторки типа вагончиков. Когда образовывалось в нескольких сотнях километров отсюда водохранилище Красноярской ГЭС, я все это, вернее подобное этому, видел много раз. Шагонар, расположенный в долине южнее Укжского хребта, касается саянского про­ мышленного комплекса лишь одним своим краешком. В перспективе—электрохимиче­ ский комбинат на базе известняков, поваренной соли, каменного угля. В перспективе же строительство железной дороги, крупной электроподстанцин. Вы к нам через пять лет приезжайте, вот тогда посмотрите! — сказал Валера, он учился в лучшем в Сибири строительном техникуме, в Красноярском, том самом, что на втором участке рядом с улицей Вавилова, недалеко от моей прежней квартиры. Конечно, конечно, — вяло подтвердил я, далекий от этих Валериных чувств (у него ведь это первая в жизни стройка, а у меня их сколько было!). — И свой широкоэкранный кинотеатр будет, улицы асфальтом покроем, на водо­ хранилище лодочную станцию сделаем, яхты пустим, а все дома централизованным отоплением обеспечим, это уж точно, и в каждой квартире ванна!.. — Это уж так, конечно, — кивал я без интереса и в то же время ловил себя на том, что завидую этому широкоплечему, с крупными чертами лица, симпатичному парню, ко­ торого восторг берет оттого, что дома с центральным отоплением будут. Я ведь тоже когда-то в его возрасте — тогда мы прокладывали железную дорогу от Тайшета на Братск — мечтал как о почти несбыточном: вот-де, в тайге, среди топей и гор, встанут белые и розовые дома. Дома там давно уже есть, я там проезжал года три назад, меня приглашали в те дома, они действительно белые и розовые, голубые тоже есть, видны над тайгой далеко, и, конечно же, отопление в них не печное, и ванны есть, но осматри­ вал я это уже без прежнего энтузиазма. — Да, да, — сказал я Валере, все сильнее чувствуя свою зависть к нему. — Сча­ стливо, до свидания! —- Так через пять лет! Поняли? — кричал вслед мне Валера. — Приезжайте! Бу­ дет что посмотреть. Дома белые и розовые будут. Прекрасна ты, молодость! Тает в голубизне величественно вставший на дыбы над степью Хайыракан. Гора- медведъ. Пестрят столбы, обозначающие вилющатую линию будущего водохранилища. Каменный медведь, должно, для того и поднялся дыбом, чтобы защититься от морско­ го прибоя. Когда-то здесь путешествовал знаменитый Кублицкий, ему местный житель Оскал рассказывал о том, что давным-давно тут жил самый главный колдун. Сын у него был — Иммакай. Старик захотел свой опыт передать сыну, чтобы тот имел власть над людьми, стал колдуном. А Иммакаю нравилось по горам ходить, деревья выращивать да птиц слушать. Ну и убежал он от отца на Хайыракан, деревья спрятали его в своих ветках. Старый колдун созвал всех своих помощников, те стали бить в бубны, выть, шуметь, и оттого по небу красные облака пошли, огненный дождь над горой пролился, весь лес по склонам и вокруг по степи сгорел вместе с птицами и зверями. Сгорел и Иммакай. Тысячи лет на Хайыракане и вокруг ничего не росло. И вот... В Шагонаре я встретил Родиона Семеновича Атаманова, того самого лесовода, о ко­ тором в Кубайке рассказывал шофер-тувинец: «Туда едешь — нету деревьев, оттуда едешь — бегут они, маленькие деревья, как ребятишки». Едем мы осмотреть опытные полезащитные лесные полосы. За рулем сам Родион Семенович. Тува. С точки зрения жителя средней сибирской полосы, привыкшего к великим пространствам, это малый клочок земли, зажатый, с одной стороны, скалистым Алтаем, с другой —Западным Саяном, с третьей —хребтом Танну-Ола и с востока —Прихубсу- гульскнми горами. На самом же деле клочок этот не маленький, и даже совсем не кло­ чок, если учесть, что на нем смогли бы разместиться Голландия, Бельгия, Дания, Швейца