Сибирские огни, 1975, №9

129 I линяный горшок. Он появился на сибирской земле лет тысяч пять-шесть назад. До того была посуда деревянная, берестяная. Горшок пережил новотворения бронзового века — устоял, пережил конкурентные страсти железного века, борясь за место в печи с таким могучим нововведением, как чугунок. Но вот наступила эпоха алюминия, и горшок сошел. Нет, сам бы он не сошел, его вытеснил не алюминий, с алюминием бы он ужился на кухонной белой газовой и элек­ трической плите. Виноват карандаш, оказавшийся в недобрый час в чьей-то недоброй руке, он-то и вычеркнул горшок из соответствующей графы. Ну, а раз вычеркнули, тут уж ничего не поделаешь, тут уж как с горки. Был я в Ачинске на кирпичном заводе. Там, в подслеповатом сарайчике, рабочие, вместе с директором, по собственной инициативе лепят горшки и разные кувшины. Не знаю, что их заставляет держаться за это. Работы-то у них основной, чисто кирпичной, полно. Над ними и похихикивают в инстанциях, им и откровенно говорят, да бросьте, дескать, а они не-ет. Горшки разной огнеустойчивое™ — вари в них, жарь — стоят у них на полках. — Нам бы если современные условия, чтобы технологию развернуть, — говорят работники этого участка Трифонова и Дегтярева,—мы бы этой посуды наделали! Но финансирования нет. — Устарелая отрасль, — сказал я на всякий случай. — Спросу не имеет, потому и финансирования вам нет. — Спросу?! — удивилсь рабочие. — Да у нас вон полный шкаф заявок. И из Но­ восибирска, и из Кемерова, из Иркутска, Читы, из Омска, от строителей БАМа. — Себестоимость высока, — сказал я опять на всякий случай, чтобы не молчать,— А финансовые органы не могут допустить... — Высока?! — еще пуще удивились кирпичники. — Да наш горшок сейчас не до­ роже обычной кастрюли. Даже дешевле в сравнении с алюминием. Хотя кустарно де­ лаем. А если технологию развернуть по-современному! Расскажу другую историю. Приехал я как-то на таежную пасеку. Хозяин, радуш­ ный, смущаясь, взял две кружки, полез за печь. Поставил кружки на стол. — За приезд, — сказал он. — А то скажешь кому, что на пасеке был, а медовухи не испробовал. Меня скрягой назовут. Медовуха! Буровато-желтая жидкость. Та самая, которая дает силу мускулам и крепость духа. Так, кажется? Во всяком случае, читал я в старинных книгах так. Опорожнил я кружку. Хозяин тоже опорожнил свою. Налил он по другой. Другую я не торопился опорожнять. Прислушивался к действию первой. Было интересно про­ следить еще не захмелевшим умом, как она, жидкость, будет наполнять меня бодростью. Хозяин нетерпеливо побрякивал кружками, поторапливал. Я выпил и другую. Это было вечером. А утром мы оба ходили зелено-серые и глаза друг от дружки уводили. — Ну как, пошла? — спросил пасечник, сплевывая на тугие метелки донника, рос­ шего у порога. — Ох, — вздохнул я. — Не могу я ее пить, всегда вот так. С гостем не выпить — нехорошо. А выпьешь, утром свету нет. Посиди, я пойду сотов нарежу. — Пасечник взял дымарь, надел сетку и, похожий на инопланетянина, пошел по тропке среди фиолетового кипрея. Пока он ходил за сотами, я рассматривал на полочке книги по пчеловодству. Вчи­ тался: «Удобная для хранения меда стекляная посуда. Можно сохранять его в бочках из липы, осины, ольхи, тополя. Опасно оставлять мед в посуде из железа, оцинкованной жести и алюминия, так как при этом образуются ядовитые вещества». В моих руках была книжка К. А. Кузьмина «Лечение пчелиным медом», изданная Саратовским уни­ верситетом. Листая другие книги, я стал обращать внимание на раздел «Хранение меда и медопродуктов», везде указывалось: недопустимо соприкасать мед и медопродукты с цинком, алюминием. Тут же, на полке, лежал журнал «Здоровье» с советами пчеловоду: «Мед и медопродукты храните в деревянной, стеклянной и берестяной посуде, не поль­ зуйтесь алюминиевой, железной и оцинкованной...» _ Медовуху-то свою в чем делаешь... Хранишь в чем? спросил я пасечника, — В чем и все. Вон, — кивнул на печь. 9. С ибирские огни № 9.