Сибирские огни, 1975, №9

Анатолий Черноусое Короткая летняя ночь Рассказ Борьку послали в командировку в Одессу, и он оттуда позвонил. «Понимаешь, старик,—говорит,—у Таньки завтра день рождения, так ты бы навестил ее, что ли. Цветов там купи, что ли. Она пионы любит. Пионы, говорю, любит!..» — Вообще-то мне некогда,—кричал я в трубку.—Работы, знаешь, по горло. Но раз такое дело... — Ну вот и отлично! Значит, договорились? — Как ты там? —спросил я. — Да что «как». Одесса же! А уж одесситочки, доложу я тебе...— 'Гут Борька заржал: —Го-го-го! —Борька есть Борька.—Так, значит, договорились? —кричал он напоследок. — Договорились... — Ну, порядок! Привет всем нашим от меня!.. Цветы я понес без особой охоты. Во-первых, дел у меня действитель­ но было невпроворот: уезжая, Борька всучил мне свои кальки —проверь, говорит, после копировщиц, они такого могут наляпать, что... Во-вторых, жену Борькину я ни разу не видел. Хотя слышать слы­ шал: телефон в отделе стоит на моем столе, и мнё иногда приходилось звать Борьку, когда женский голос, о котором принято говорить, что он «приятный», просил: «Позовите, пожалуйста, Борю Осинцева...» В конце концов, видимо, Борька рассказал своей жене про меня, и теперь она говорила: «А, это вы, Сергей, здравствуйте... а Борю можно?..» Вот и все знакомство. Точнее сказать —никакого знакомства. А кроме того, цветы я купил не те. Почему-то пионы мне не понрави­ лись, какие-то слишком жирные и самодовольные; купил с десяток розо­ вых и красных гвоздик. И вот с намерением всучить этой особе цветы, сказать положенные поздравительные слова и откланяться, —с таким намерением я и отпра­ вился под вечер по записанному с Борькиных слов адресу. Вдобавок лифт в их доме не работал, и мне пришлось переться на восьмой этаж пешком. Стараясь унять в себе раздражение и досаду на Борьку и его жену, я наконец нашел нужную квартиру и позвонил. По мере того как долго и путано объяснял, кто я такой и зачем по­ жаловал, на лице Борькиной жены выражение недоумения сменялось не­ поддельной радостью.