Сибирские огни, 1975, №9

108 Простая инфузория! Дурак, можно сказать, дураком. А теперича? А те­ перича Калистрата Арсентича рукой не достать. В хоромах живу, каких у отца отродясь не бывало. А чье это дело? Ваше, Федор Иваныч! Вот за это спасибо вам, что человеком меня изделали! Теперь я живу. Теперь Калистрата Арсентича голой рукой не бери. Не бер-р-ри голой рукой! — Сперва обмарать ее надо, руку-то...—засмеялись трактористы. Гости все прибывали и прибывали, и скоро тесным оказался малень­ кий дворик. В числе других пришли Юрин, Николай Ванюшин, Пыхтеич, Иван Штопоров, Ефим Коровников, слесарь Сорокин. — Надоть проводить мужика,—как бы оправдывая свой приход, говорил всем Иван Иваныч.—Человек он хороший был, душевный. — А мы народ простонародный! Понял? —объяснял Штопорову подвыпивший Ефим Коровников.—Мы, понял, чувствуем... Когда Байкалов подсел к тесному кружку трактористов, он совсем не думал о том, что проведет здесь всю ночь. А получился не организо­ ванный, но довольно слаженный пир на тесном дворике. Песни почти не переводились. Тараторила без умолку звонкоголосая гармонь. В пес­ нях, в плясках, в неумолчной хмельной болтовне незаметно пролетела голубая короткая июньская ночь. А утром к опустелой квартире Байка- лова подошла легковая машина. Увидев машину, очумевший от водки и бессонной ночи Пыхтеич привалился грудыо на штакетник изгороди и тонким, сиплым голосом затянул: — Ко-оляска к до-ому по-одкати-и-ила-а-а... Эх! Тут он задохнулся, закашлялся и под общий смех умолк. Афанасий Вершннов и Николай Ванюшин вынесли из дома приго­ товленные в дорогу чемоданы и, руководимые Людмилой, стали уклады­ вать их в машину. Когда чемоданы были уложены и Людмила со Славкой заняли свои места на заднем сиденье машины, Байкалов стал прощаться, Дойдя до Юрина, стоявшего несколько в стороне, он заметил, что вид у Юрина ка­ кой-то придавленный, грустный. — Ну, Михаил Николаевич,—протянул ему руку Байкалов. — Ну... счастливо,—сжав ладонь Байкалова, проговорил Юрин. С минуту они молча держались за руки и смотрели друг другу в глаза. Затем бросились один к другому в объятия, расцеловались. — Не осуждай,—взволнованно попросил Байкалов, выпустил Юри­ на из своих объятий ц, не ожидая, что скажет Юрин, подошел к машине, сел в нее и резко захлопнул дверку. Машина тронулась вдоль улицы, поднимая негустую, прибитую недавними дождями пыльцу, Звонким хлопком автомобильной дверки и закрыл за собой Байка­ лов все, что было здесь с ним, чем жил, над чем думал, к чему стремил­ ся. Назад летела теперь улица с ее домами, окнами, крышами, палисад­ никами, воротами, заборами, столбами связи, назад уходила зеленая стена заречной рощи. А потом потянулись ноля, леса и перелески, и все уходило назад, от него, уходило в прошлое, в воспоминания. Грустными, отрешенными глазами смотрел на все уходящее от него Байкалов, смотрел — и не мог понять, отчего так трепетно бьется сердце —то ли от радости, то ли от затаенной, еще не прочувствованной боли... Рукопись к печати подготовил Ю. М. МОСТКОВ