Сибирские огни, 1975, №9

Как тут не плакать и как не тужить, Еспи такая картина,— То, что поврозь мы успели прожить. Уж не сложить воедино! ШУТЛИВОЕ Сколько на ухабах я натрясся, Сколько раз менял я даль на даль! Не пора ль вернуться восвояси, К очагу вернуться не пора ль! Там за лесом, за рекой Зырянкой, Близ берез, сомкнувшихся шатром, Шифером покрытый, словно дранкой. Ждет меня осиротевший дом. Все там без главы пришло в упадок. Жизни не осталось никакой: Сон — не в сон, и хлеба вкус не сладок, И покой домашний — не в покой. Старший сын — в дремучей бородище. Младший — неглиже,— Средь бела дня Растерялись: Наставлений ищут. А наставит кто их без меня! Даже зять и дочь посреди ночи Вскакивают, бледные с лида: Зрят во тьму из всей возможной мочи, Поджидая тестя и отДа. И, роняя слезы с обоконка. День и ночь рыдает у окна Обо мне тоскующая женка. Богом нареченная жена. ПОСЛАНИЕ С ДОРОГИ Вот и вновь пришел тот срок. Как под ребра — вилы: Жил вдали я, одинок,— И декабрьскою зимой Над' землею грешной Я опять лечу домой В суматохе спешной. И клянусь жене в одном. Муж предельно-честный: — Будешь ты в раю земном. Лучшем, чем небесный.