Сибирские огни, 1975, №8

— Боялся,— признался он,—сильно боялся. А только что мог сделать-то? — Почему же сам гранатой не воспользовался? — Так оно как получилось-то,— вздохнул он смущенно.— Когда мы с вами в караул собирались, я сунул две гранаты в карман телогрейки, а там, оказывается, дыра была. Прожгло опять, а я не заметил. А то зашил бы... Помялся, вздохнул еще раз: — Да и будь граната — не кинул бы. — Почему? Он похлопал ладонью по немецкому автомату, висевшему на груди: — Мне эту штуковину заполучить надо было, а взрывом ее могло повредить. Мой же автомат заклинило... Я слушал его, а у самого все никак не укладывалось в голове, что это мой Матрена. Матрена, который сумел взять верх в схватке* где и бывалому впору оторопеть. Впрочем, верх тут взял не Матрена —Матвей. Солдат Матвей Егорушкин.