Сибирские огни, 1975, №8

А он, между тем, не подавал больше голоса. Становилось все тем­ нее, и я не в силах был разглядеть, что делается в двух десятках шагов, не говоря уже о месте схватки. Убедившись в тщетности своих попыток подняться на ноги, я пере­ стал крутиться, напряженно вслушиваясь в таежные звуки. А звуков не было, стояла какая-то беспросветная тишина, словно напуганный вой­ ной лес затаился, даже перестал дышать. И вот в этой непроглядной ти­ шине я, наконец, уловил шуршание лыж. Ближе, ближе... Но что это: ко мне приближался не Матрена, а молодой финн! Толь­ ко шел почему-то без палок, с заведенными назад руками. Изо рта у него торчала перчатка. Увидев меня, остановился. И тогда из-за спины его показался мой Матрена. — Товарищ командир, это я... Он наклонился ко мне, чтобы помочь подняться, и я увидел, что у него все лицо иссечено, сплошная кровавая маска. Он выдернул у меня изо рта тряпку. Я пошевелил языком, подвигал челюстями и, не узнавая своего го­ лоса, сказал: — Покурить бы!.. * * * ...Его насторожила тишина за спиной. Обернулся—меня на контроль- ке нет. Ничего сначала не понял, но все же повернул обратно. И — вот она, чужая лыжня в сторону от контрольки! Четкая, едва-едва при­ порошенная. Ринулся по ней и вгорячах пробежал с километр, не меньше, пока не спохватился: следы от лыжных палок в одном направлении — в сто­ рону лагеря. Оттуда, от лагеря, как он понял, чужаки по своей лыжне не проходили. Метнулся обратно, добежал до контрольки, стал искать настоящий след — увидел: кто-то' по свежему снегу проволок в глубину тайги елку. Нашим такие упраженения ни к чему — значит чужаки заметали след. А ту лыжню специально оставили нетронутой. Для приманки. Шел по следу— и через каждую сотню шагов останавливался: нет ли засады? Да и опасался, как бы раньше времени не обнаружить себя. Настигнув финнов, хотел открыть стрельбу поверх голов — остановить хотя бы, а там уж как получится. Потом собрал силы, сделал большой крюк, обогнал и устроил засаду за овраЬом. Гранату, брошенную молодым финном, просмотрел. Граната плюх­ нулась у самого ствола ели, за которой о:н залег. Осколками разнесло часть ствола, щепки ударили по лицу. Схватился рукой — кровища, как из барана. Хорошо, глаза остались целы. Один осколок гранаты ударил в автомат. Автомат заклинило. Не шли патроны из магазина. Теперь эта штука была годна разве лишь для того, чтобы использовать как дубину, когда финн подойдет поближе. И финн подошел, уверенный, что граната разнесла советского солда­ та в клочья. Он кинулся финну в ноги, сбил — и скорей перчатку в рот, чтобы тот не успел предупредить напарника. Ну, а после уже связал. Финн ошара­ шен был очень. Да и ранение, как видно, дало себя знать. — А не боялся,— спросил я у него,— не боялся, что эта сволочь подойдет поближе да пустит в тебя очередь? Для гарантии?