Сибирские огни, 1975, №8

минометчик, сам не удержавшийся на ногах до конца спуска, встретил Егорушкина жалостливым восклицанием: — Эх, куча, а еще воевать собрался! — Я ведь где вырос-то? —принялся возбужденно оправдываться тот.—Степь у нас, оврагов добрых —и тех нету, а тут —этакий обрыви- ще! Да еще и лыжню не видать толком. — Л мы —спортсмены все сплошные? —сорвался на крик Костя.— Горнолыжники? Тощий, нескладный, он действительно не производил впечатления за­ каленного спортсмена. Во всяком случае, не казался более спортивным, чем Егорушкин. — Чего насел? —огрызнулся Егорушкин криком на Костин крик и оглянулся на меня, рассчитывая, видимо, что возьму его под защиту.— Как умею, так и езжу! Я молчал: пусть ребята подраят этого рохлю, на будущее пригодится. — А в бой? —не отставал Костя,—Как же в бой пойдешь? — Там все одно—смерть,—с неожиданной обреченностью отозвал­ ся тот,—так уж, как в омут. Ответ ошеломил всех, наступило растерянное молчание. Тогда я сказал: — Выходит, Егорушкин, вся задача ваша на фронте —умереть? А кто фашиста бить станет? Он молчал, обессиленно повиснув всем телом на лыжных палках. — Зря тебя Матвеем нарекли,—обозлился Костя,—Матвей — имя мужское, а ты просто Мотя, что в переводе на русский —Матрена... С той ночи и увязалось за парнем это прозвище. Случалось, и я, ко­ мандир, спрашивал, забывшись: «А почему это Матрены не видно в строго? Или он в наряде сегодня?..». Из Ярославля бригаду перебазировали на Карело-Финское направ­ ление. До Беломорска—на поезде, а потом встали на лыжи и совершили стокилометровый бросок в глубину карельской тайги, за линию фронта. Но это сказать словами просто —бросок, а когда сто километров шагами меряешь, пусть даже лыжными, получается не бросок— средне­ вековая пытка. Не в костюмчике же спортивном, не в ботиночках: вален­ ки на тебе, штаны ватные, телогрейка, полушубок, а на загорбке —пудо­ вый вещмешок. Именно пудовый, хотя в нем,'как будто, лишь самое-са- мое: запасной автоматный диск, полторы сотни патронов, пяток гранат- лимонок, трехдневный запас сухарей и консервов, десяток банок сухого спирта для подогрева оных консервов, фляжка спирта для собственного подогрева, санитарный пакет, смена нательного белья, портянки, шерстя­ ные-носки и, как водится, туалетные принадлежности. Ниже я поясню, почему понадобилось столь подробно перечислять содержимое вещмешка, пока же дорасскажу про экипировку. Тут уже остается немного: маскировочный костюм из белой ткани, автомат на шее да брезентовая сумка с противогазом на поясе. Правда, там же, на поясе, еще финка в ножнах, но веса в ней —граммы, и движений она не стесняет. Значит, совершаем мы этот самый бросок —шагаем на лыжах через заснеженную тайгу. Около семидесяти километров уже отшагали, вот-вот оставим позади линию фронта. В голове длиннющей цепочки навьючен­ ных лыжников —разведчики, которые загодя побывали за этой линией,, нашли для нас скрытный проход. Частей противника, по их данным, в этом месте нет. И вдруг —выстрелы: автоматные очереди впереди и с флангов. — Ложись!.. # Полежали, -пришли в себя, начали соображать, как отбить неожи­ данное нападение.