Сибирские огни, 1975, №8

— Он парень умный,—пояснил старикам егерь.—Все знает. Зна­ ет, что сейчас нужно идти челноком. Гай, не спеши! — Я его учил ходить математически,—хвастал Алексин. — Как? —спрашивал егерь. — Я раскладывал вкусные кусочки на камешках и водил Гая на сворке от одного к другому, челноком. Мы это повторяли тысячу раз. — И ты был прав.—Иванов кивал Алексину. Гай сначала раскидывал поиск метров на двадцать пять в одну сторону и на столько же в другую. Но егерь взмахнул рукой, и тот расширил поиск. Теперь он прочесывал полосу вето —сто пятьдесят метров ширины. Посреди ее шли удивленные быстрым ходом Гая охотники. И вдруг Гай встал —на полном ходу, будто мгновенно отлитая из черного металла статуя, поставленная вечно стоять здесь, в поле. Памят­ ник всем охотничьим собакам-верхочутам. — Стойка! —выдохнули трое. И у всех мелькнуло опасение: а вы­ держит ли нес? Высидит ли птица? Подпустит ли их? Далеко ли она? (А ветер-то, ветер...) Они пошли к собаке — Иванов и егерь. Позади их пыхтел Алексин: задыхался, спешил. — А чего мы, собственно, летим? —удивился егерь. И охотники пошли тише, приноравливаясь к шагу Алексина. Пока они шли, птица отбежала. Тетерев уходил. Гай оглянулся на них и прошел еще немного вперед. И снова встал —тетерев лежал мертво, потому что дальше стерня была ниже, и его могли увидеть охотники. Гай же пил запах тетерева. Он походил на прерывисто бьющее из земли пламя или (когда ветер стихал), на вздувающийся вверх пузырь. Гай чуял тетерева, чуял и далеко сидевших (в черном картофель- нике) куропаток: их запах приходил к нему в виде треплющихся по вет­ ру нитей. А позади его шли охотники, каждый в пузыре своего собствен­ ного запаха. И с ними общий сладкий и страшный запах ружейной смазки (Гай полюбил его, начав охотиться, и дома частенько обнюхивал оружие егеря). Подошли, остановились (тетерев сжался, готовясь к полету). — Картинка! — восхитился Иванов. — Статуя! —решил Алексин.—Высший балл за красоту стойки. Но каково-то его чутье? — Ну, если он чует в такой ветер и холод, то... «Господи, сделай, чтобы все было хорошо»,—подумал егерь и ощу­ тил, что ему, несмотря на знобкий ветер, становится жарко. — Вперед,—шепнул он, и Гай шагнул вперед. Собака подходила, ближе-ближе, тетерев сжался, готовясь взлететь. Но ему не хотелось лететь — много людей. И он видел сквозь травинки — все с оружием. Это охотники, на красных лицах их горят жадно пятныш­ ки глаз. Страх! Гай шагнул раз-другой-третий. И тетерев взлетел. Он, быть может, улетел бы счастливо. Но ветер сбил его полет, понес в сторону. Иванов чисто взял его первым же выст­ релом своего «Шогрена». Алексин отсчитал шаги от Гая к месту взлета птицы. Сорок емких шагов! В такую-то погоду! - «Зачем я его отдал»,—покоробился он. Но подошел и поцеловал со­ баку в макушку. И егерь счастливо и громко засмеялся, а Иванов пошел к убитой птице. «Нашел время лизаться»,—думал Гай, ожидая приказа искать. Иванов рассматривал тетерева: это был коричневатый, летнего вы­ водка, петушок.