Сибирские огни, 1975, №8

в его мусорных ящиках). Егерь стал искать этих собак. Он находил их следы, прислушивался к шуму игр и драк. Врач уже присмотрел место похорон в саду института, около бе­ резы: она роняет превосходную дырчатую тень. Шумят ее листья, поют вокруг кузнечики. Хорошо! Хотя мертво­ му и все равно, где лежать. (Было и другое хорошее место, под дубком, что бодро принялся расти в их саду). И пришел день —собака упорно лезла в темный угол клетки. Это значило—юна готова умереть, сегодня же. Ну, что же, надо проводить собаку. Полундин сел рядом. Он тихо и ласково говорил с собакой. И так дождался смерти. Потом взял уне­ сенную из дома тряпку и завернул в нее собаку. Понес ее в сад, на хо­ ду припоминая, где их дворник привык ставить лопаты. Но его, оказывается, караулили —остановили в дверях. Розма- нов взял за плечо. Рука его была твердая, жесткая. — Иван,—сказал Розманов.—<Дело нужно делать. Не устраивай эмоциональное буйство. Полундин крепко держал сверток. Тяжелый! Розманов говорил по своему обыкновению холодно, без выражения. — И так все говорят, что наш клей ерунда и реклама. Надо вскрыть собаку и доказать, завершить дело. — Недам! — Это нужно. — Это осквернение трупа. — Ну и что же,—сказал Розманов, холодным умом иногда похо­ дящий на марсианина (Полундин не сердился на него: он знал его преданность науке до такой степени, что обычная человеческая жизнь не интересовала Розманова. Он был холоден к ней и с недоумением глядел на людей, которые влюблялись, женились, покупали квартиры и делали прочие странные поступки. «Все время и все клетки мозга,— твердил он,—нужно стдать познанию»). — Нужно знать прочность твоего клея (Полундин сжимал сверток). Нужно исследовать прочность кости на излом, нужны тка­ ни, кости, гистологические исследования. Он был прав. — Черт с тобой, бери!—сказал Полундин и отдал сверток. Роз­ манов взял его, сморщился —тяжело! —и осторожно понес. Полундин шел следом. Он знал, что по сути дела Розманов прав, что телефон уже надры­ вается, звонит всем, кому интересен их опыт. И что едут сюда люди на трамваях, в такси, в троллейбусах. Знал: сейчас он сам в клеенча­ том фартуке и со скальпелем в руке будет вскрывать и объяснять. Потом коллеги, трудясь до полуобморока, в считанные дни сделают блестящие препараты. — Бедный старый пес,—бормотал Полундин. И в то же самое время он ощущал некое жжение в душе.—неутомимое любопытство ученого. Щенята появились в июне, Пестрый с громадным изумлением на­ шел их в норе. Потянулся нюхать, но Стрелка выставила его из норы вон, даже укусила. Пестрый вылез и сел, взодрав уши и виляя хво­ стом, прислушивался к новым звукам. И неясным путем он понял, что должен сделать: убежал искать еду. По давней привычке —в город. И вечером со сдобным батоном в зубах (вынул его из сумки) он был впущен в нору.