Сибирские огни, 1975, №8

Отдавая Алексину тетрадку с записью обучения и всего произошед­ шего (кроме глотанья успокоительных таблеток), Иванов хлюпал носом над стаканом кислого вина и говорил: — Мы с тобой не напрасно жили. Такой пес!.. — Положим, моя Дина была лучше Гая,—хорохорился Алексин, поднимая на макушке волосяной хохолок. — Хуже, хуже. Гай, он, знаешь ли... — Втюрился, да? — Верно! — И всегда ты такой,—упрекал его Алексин. — Таким родился. Ты послушай-ка. Иванов принимался описывать, как Гай поймал запах бекаса за сто шагов; как он шел по следам кулика-ручейка, а следы были третье- дневочные. — Что же, не продавать его?—спрашивал Алексин.—Возьмешь? — Продавай! Ладно уж! Не достоин. Гаю нужен охотник, я же стреляю раз в месяц, жизнь моя кончается. Они часами перебирали знакомых городских охотников и не находи­ ли среди них замечательного. Так, воскресники, бухалы да ахалы! Это угнетало стариков. Гай ни о чем таком не думал: он был счастлив, он видел сны, в кото­ рых искал куликов, тетерок и Ужасно Пахнущего Глухаря. Наконец Иванов припомнил одного старшего егеря, человека, влюбленного в охоту, в собак, в лес. Он работал инженером-электрони- ком, но бросил свою инженерию и электронику. Переродился! — И жена его собачница,—говорил Иванов.—Дочь Сысоева, того самого. — Он фанатик? Твой егерь? Пусть! Но дело охоты знает не хуже нас с тобой. Зато молод, си­ лен, Vнего все впереди. — Сколько ему? — Сорок. Еще двадцать лет охоты! Завидуршь? — Счастливчик. —-Он такой. Удачливый во всем, в движениях, в стрельбе, в ружьях. — Бывают такие. Старики обсуждали вопрос больше недели, перебирали все «за» и «против», наводили справки. — Отдадим его даром! —предлагал восторженный Иванов. - После наших-то хлопот? Нет уж,—говорил Алексин.—Это нас. конечно, не разорит. Но (он поднимал палец) все, что достается само собой, не ценится и не бережется. — Пусть-ка посмеет не беречь! Ничего, пусть страдает карманом, пусть поднатужится, бе­ ря Гая. Они дали знать стороной, что-де продается по случаю болезни владельца (Алексина) пойнтер таких-то и таких-то кровей и таких-то качеств. Егерь объявился в момент, приехал в час ночи. Наутро он уезжал с собакой, отдав за нее двести пятьдесят рублей и думая, что не до­ дал Алексину еще столько же. Что-то надо сделать для него, особен­ ное. Но что? — Бери, заслужил,—говорил Алексин, отсчитав Иванову сто' двадцать пять рублей.— Отдай жене. — Дудки,— говорил ему Иванов,— Я продам тройник, приложу эти, займу еще полета и возьму «Щогрен». — Опять ружье! Ты с ума сходишь. — И пусть,—говорил Иванов.