Сибирские огни, 1975, №8

пришли на болото (накануне здесь Иванов и обнаружил дупелей), то вспугнули камышницу, размером с наперсток птичку-свистульку, но с за­ пахом дичи. И за нею Гай рванулся. Бегом! Да так, что и болотную воду поднял буруном, и осока вокруг засвистела. Исчез в кустах. Что он делал в таль­ никах, неизвестно, но выскочил из них, почти держа хвост впереди его летящего дупеля. Иванов сначала восхитился,—страсть-то, страсть! — а затем пришел в бешенство. Он засвистел, закричал, он позвал Гая. Тот не шел, не кончал погоню. Иванов топал ногами, рвал ворот ру­ бахи —вспыльчивый был человек! Наконец, погнался. Когда Иванов поймал Гая, тот дрожал. В выпученных глазах его травяным огнем све­ тилось безумие. Иванов увел его с болота —в наказанье. А чтобы успокоиться, сам выпил таблетку, даже две. На следующий день они пришли на болото с веревочкой. Иванов привязал ее к ошейнику Гая с расчетом наступить, когда тот сгонит пти­ цу, и не успел наступить. Иванов, упрямый, как все натасчики собак, не­ делю ходил с веревочкой, все удлиняя ее. Суть метода заключалась в том, чтобы заметить приостановку Гая по дупелю и за веревочку при­ держать его. И из этой-то приостановки и вырабатывать привычку де­ лать стойку. Когда Иванов не смог угнаться за веревкой длиной в трид­ цать метров, он вышел из себя. Они здорово поругались с Гаем, а там и подрались —среди осоки и болотных кочек. Сначала Иванов всыпал Гаю. Крепко. Затем тот взялся за Иванова: старику пришлось тяжело. Но, отбиваясь, он добрался до шалаша огородного сторожа. Гай, рассвирепевший и не желающий простить порку, долго ловил Иванова, подкрадываясь к нему то с одной, то с другой стороны шалаша. Иванов вовремя убегал, то примечая выдвигающуюся тень, то блестев­ ший глаз пойнтера. «Выкормили битюга на свою шею,—горько думал Иванов. Ругал Алексина.—Тоже мне друг, в саду возится, а я сражаюсь с этим чисто­ кровным драконом». Дома Иванов принял еще таблеточку и стал принимать каждый день. Первая не подействовала, вторая —тоже, но после десятой прогло­ ченной им таблетки они стали с Гаем закадычными друзьями. Водой не разольешь. Иванов мягкой рукой направлял Гая, а тот уже спрашивал глазами совет Иванова. Дупелей больше не гонял: сама собой явилась стойка —твердая, как положено стоять на дичи пойнтеру высо­ ких кровей. Затем Иванов совершил тайный грех: убил из-под Гая дупеля (взяв ружье сторожа). Никто не заметил выстрела, не оштрафовал его, обошлось, слава богу. Зато Гай понял, для чего- он работает на болоте. Все поняв, Гай заработал как чудного устройства механизм. И, гло­ тая в день по таблеточке, Иванов в июне, несколько отдалив натаску других щенят, прошел с Гаем и кое-что из того, что положено охотничьей собаке проходить лишь на второй год обученья —работу по полевым тетеревам. Гай воспринял. — Ты мое утешение,—бормотал ему вечерами Иванов, забыв преж­ ние неурядицы. Глаза его были влажные, Гай показывал работы не про­ сто хорошие, но —исключительные. Это же находил и друг —Алексин. Иванов говорил Алексину, что не зря он старался достичь высот в обучении собак, попался-таки ему Пес с большой буквы. Он его поо- славит, этот милый Гай. з*