Сибирские огни, 1975, №8

воду. И не лакал ее, и дыханья его не слышно. И чем-то пахнет, пахнет... Стрелка подняла голову —но ту сторону ручья, у коряги, стояла такая огромная кошка, какая могла только присниться. Стрелка не поверила своим глазам, а поверила носу. Кошка! Она зарычала и ощетинилась. Рысь, забежавшая сюда издалека и испугавшая барсука до смерти, была хорошо проученной людьми рысью, дважды раненной крупной дробью. Она и сбежала в тихие пригородные места от собак, от охотящихся на нее людей. И вдруг увидела барсука, пившего воду. Она подкралась к нему. Когда готовилась Прыгнуть, тот поднял голову. Он закряхтел странно (а рысь замерла) и сунулся носом в воду. Рысь не напала, и Стрелка, попятившись, ушла. Рысь же перепрыг­ нула ручей и взяла барсука, тряхнула его и понесла есть: он был ее до­ бычей. Лишь через неделю Стрелка рискнула побывать в этих же мес­ тах. Она прошла к норе и долго слушала завывание кота. Барсука не было, и собака на локотках влезла в нору и стала устраиваться, рыть, делать ее шире и удобнее. • Кот, вякнув напоследок, сбежал из норы и ушел из леса в город (Стрелка проследила его). Но жила она в норе всего несколько дней: вдруг проснулась от враждебного запаха. Подняла голову — на нее гля­ дел вползший в нору лис. Из другого хода жутко светила глазами дру­ гая лиса. Они зарычали, и Стрелка быстренько выползла через запасной ход и убежала. С той поры в норе жили лисы, пришедшие зимовать около города. Стрелка же стала жить вольно —нашла заброшенный темный стог и спала на его рассыпанном сене. Пригородная собака Выпил снег. Стрелка пышно обросла зимней шерстью. Теперь она умела мышковать не хуже лисиц, находила под снегом мышиные город­ ки. Она сделала нору в полусгнившем стогу сена, ей было и тепло и мягко. И к ее счастью, зима этого года была сиротской, мягкой, даже все пригородные барсуки в ноябре выходили из нор пить воду в ручье. Толь­ ко однажды крепким морозом (ударило вдруг далеко за сорок) прихва­ тило ей кончики торчащих вверх ушей. Эти примороженные кончики по- белели-побелели да и отпали, надо было зализывать уши. Языком же их не достанешь, как ты ни старайся. Поэтому Стрелка лизала переднюю лапу, а ею уже протирала раны своей целебной, рубцующей слюной. Зато в виде оплаты за примороженные уши 'лес улыбнулся собаке щедрой, цо жесткой улыбкой: Стрелка нашла лося. Браконьер ранил его выстрелом в шею, гнался и не догнал. Лось истек кровью в лесном овраге, умер смертью спокойной, будто ушел в сон. Он и лежал, будто спал. Стрелке даже показалось, что вот сейчас он встанет, огромный и сильный. Но снег пахнул его кровью, и она заскулила просяще и попол­ зла к нему. Лизнула снег и посмотрела на лося —лежит. С другой стороны к лосю нагло и весело шла лисица. Она ухватила его за ногу и потянула. К ней подбежала другая. С эти,ми двумя лисами Стрелка и съела лося. Хватило его надолго —в феврале они сгрызли последние кости, поддавшиеся зубам. А там топтанный ими снег, клочья шерсти и обглоданные кости нашел местный егерь, нашел и пулю, кото­ рой убили лося. По ней стал искать браконьера—следы лисиц и Стрел­ ки его не заинтересовали.