Сибирские огни, 1975, №8

в. аале людей. Мяо^о испытавшая в жизни, рано оставшаяся без мужа, не утратила Чочойгайман с годами мудрости, чувства собственного достоинства. С лирической теплотой изображены в романе и образы молодых тувинцев — сына Саадака Чанчыка и юной Т^рглаа. Их ха­ рактеры разные, несхожие, но молодые лю­ ди будто созданы друг для друга. Свет­ лый мир юных героев, глубина и сила их чувств раскрываются автором при помощи символического образа весеннего половодья на реке Хоядергей. Чанчык, чтобы встре­ титься с любимой, преодолевает бушующие вешние воды. Любовь Чанчьжа и Тотлаа выдерживает испытание на прочность: мо­ лодые тувинцы соединяются лишь после долгой разлуки, после того, как Тоглаа за­ канчивает учебу в Кызыле и становится ме­ дицинской сестрой. Роман Монгуша Кенин-Лопсана «Стрем­ нина Великой реки» привлекает внимание своим замыслом, горячим авторским жела­ нием поведать читателю об одном из важ­ ных и значительных периодов в жизни на­ рода Тувы, во всей полноте воссоздать со­ бытия тех незабываемых лет, нарисовать неповторимые жизненные характеры своих земляков. Однако этот благородный замы­ сел не нашел в произведении достаточно сильного художественного воплощения. Ро­ ман оставляет впечатление незавершенно­ сти, художественной, незрелости. Такое ощу­ щение возникает не только потому, что в «Стремнине Великой реки» сплошь и рядом встречаются чрезмерные длинноты и описа- тельность, но и потому, что сам роман стра­ дает ослаблееностью сюжета и острого со­ циального конфликта. Думается, что эти просчеты тувинского прозаика — одно из проявлений болезни ро­ ста, свойственных раннему периоду станов­ ления эпоса в младописьменных литерату­ рах, когда писатели еще недостаточно овла­ дели художественным мастерством и не­ редко оказывались не в состоянии справить­ ся с обилием жизненного материала, порою попадавшего на страницы произведений без достаточного его художнического отбора и осмысления. И в самом деле, при внимательном чте­ нии «Стремнины Великой реки» обнаружи­ вается, что своеобразные картины жизни и быта аратов, любопытные этнографические подробности, сами по себе представляющие значительный интерес, все же оказываются тем самым чеховским ружьем, которое не стреляет: они как бы зависают в воздухе, замедляют развитие сюжета, не способст­ вуют утверждению главной художественной мысли произведения, обрисовке характеров героев. Это явление отнюдь не единичное, характерное не только для тувинской ли­ тературы, самой молодой из советских на­ циональных литератур. В той или иной сте­ пени оно обнаруживает себя во многих на­ ших молодых литературах, в отдельных произведениях прозы Хакасии и Горного Алтая. Думается, что растянутостью повест­ вования и ослабленностью сюжета, описа- тельностью страдает и в целом интересный роман алтайца Лазаря Кокышева «Арина». Об известной стереотипности упомяну­ той болезни роста в младописьменных ли­ тературах можно, судить на примере твор­ ческой истории романа хакасского писателя Николая Доможакова «В далеком аале». Обладал ли роман в самом первом, ха­ касском его варианте значительными худо­ жественными достоинствами, динамикой и стремительностью сюжета, стройностью ком­ позиции, художественной глубиной? В свое время мне пришлось познакомить­ ся с подстрочным переводом романа на рус­ ский язык, сделанным учеиым-тюркологом и писателем Александром Пальмбахом. С уве­ ренностью могу сказать, что в раннем ва­ рианте роман был художественно не­ совершенен. В небольшой работе «Жизнь молодой ли­ тературы»*, имея в виду первую публика­ цию «Далекого аала» на хакасском языке (1962) и последующий художественный пе­ ревод романа, подготовленный Геннадием Сысолятиным и опубликованный в альма­ нахе «Енисей», я отмечал натуралистич­ ность и описательность ряда глав этого про­ изведения, сюжетную растянутость повест­ вования, излишний этнографизм некоторых сцен, недостаточно глубокое проникновение писателя во внутренний мир героев, их психологию. Сопоставление первого варианта романа «В далеком аале» с последними его издани­ я-ми 1972 и 1974 гг. в издательстве «Совре­ менник» дает наглядное представление о большой и напряженной работе писателя над своим произведением, о том, как росло и зрело мастерство автора. Первым этапом художественного совер­ шенствования романа была его подготовка для опубликования в журнале «Сибирские огни» (1967). В то время автором и пере­ водчиком Г. Сысолятиным были устранены имевшиеся в первом варианте длинноты, пространные натуралистические эпизоды пьянства Хапына и Пычона, значительно сокращена сцена камлания шамана Аларчо- на, убраны боковые сюжетные линии, сжа­ ты пространные экскурсы в предысторию кузнеца Федора Польшцева, его жены Ва­ ря и кулацкого сына Фрола Харбинки и т. д. Год спустя роман публикуется в «Роман-, газете», где снова подвергается некоторой переработке и значительному сокращению. И, наконец, новой переработке, новому сокращению, с целью придать произведению динамичность сюжетного развития, усилить социальную и психологическую мотивиро­ ванность поступков героев, роман подвер­ гается при подготовке его для издания из­ дательством «Современник». Это издание романа, пожалуй, нужно считать самым со­ вершенным. Сергей Сартаков, большой знаток и це­ нитель литератур коренных народов Си­ бири, в предисловии к этому последнему из­ данию очень точно подметил главное досто­ инство доможаковского романа: «Роман написан сжато, с первых страниц приковы­ вает к себе внимание стремительным разви-1 1К. Ант,ошин. Жизнь молодой литературы. Красноярск, кн, изд.. 1967.