Сибирские огни, 1975, №8

и хлебопашец Саадак, преследуя на. быст­ ром коне Сарала сытых степных дроф, об­ ращается к скакуну со словами: «Эй, Сараи- ла! Мой крылатый конь! Ты всегда был мне верным другом. Ты догонял хищных рысей на каменистой и дикой звериной тропе. Не подведи меня и здесь, среди это­ го безбрежного простора. Ведь эти жирные дрофы сильно устали после долгого переле­ та. В стремительном беге ты догонишь их, и они не успеют подняться в небо!» Обращение тюркских народов Сибири к верному другу кочевника и скотовода—ко­ ню, как уже было замечено, мотив распрост­ раненный в фольклоре и литературе тувин­ цев, хакасов и алтайцев. Новым и несколько необычным здесь оказывается включение в диалог между человеком и конем преследуе­ мых птиц. В последующих главах романа по­ добными же способностями наделяется пес Харыга и даже кустарник дикой акаций- караганника, оказывающего сопротивление корчующему его Саадаку. «Очеловечива­ ние» собаки, акации-караганника у Кенин- Лопсана зашло так далеко, что в упомяну­ тых антропоморфических монологах и диа­ логах автором как бы намечаются «харак­ теры» добродушного и по-хозяйски забот­ ливого пса Харыги, упрямого, похожего на сварливого старика, караганника... Пусть вы никогда не бывали в Туве, не видели старой бедняцкой юрты арата, не знакомы с обычаями и нравами тувинцев в недавнем прошлом, пусть вы никогда не слышали о чайлаге, не видели, как катают­ ся кошмы, как приготавливаются айран и национальные кушания хойтпак, боорзак, тара, не имеете понятия о том, как шьется аратская шуба,-—обо всем этом и о многом другом из того, что относится к этнографии и быту тувинцев, читая роман, вы полу­ чите зримое и чувственное представление. Вы не раз убедитесь в удивительной наблю­ дательности автора, его способности с не­ обыкновенной свежестью и непосредствен­ ностью подмечать самые различные стороны жизни своего народа, живописать, характе­ ры своих земляков в их национальной не­ повторимости. В романе нашли отражение события жиз­ ни тувинского народа в канун и в первые годы Великой Отечественной войны. Закан­ чивается произведение главами, рассказы­ вающими о единодушной готовности тувин­ цев помочь советским людям в борьбе с фа­ шистской Германией, о сборе денег и продо­ вольствия, подарков для Красной Армии. Табун лучших скакунов, перегон которого через Саянский хребет для передачи Крас­ ной Армии был поручен самым опытным и надежным пастухам-табушцикам Саадаку, Самнар-оолу, Узун-Кулаху, в финале про­ изведения благополучно прибывает в Абакан. Кенин-Лопеан предпринимает попытку воссоздать картину жизни своего народа йа одном из крутых, поворотных этапов его истории, в самый канун вхождения Народ­ ной Тувы в состав СССР. Рост самосозна­ ния рядовых аратов под влиянием Народ­ ной революции, значительные изменения в самом укладе жизни скотоводов и охотни­ ков — вот что прежде всего привлекает вни­ мание писателя, составляет главное содер­ жание романа. Значительная творческая задача могла быть решена лишь при условии глубокого проникновения писателя в существо борьбы народа Тувы за укрепление дружеских, братских связей с народами Страны Сове­ тов. Потому-то в центре повествования крупным планом дан образ тувинского на­ рода в лице наиболее типичных его пред­ ставителей — Саадака, неутомимого труже­ ника, человека чистого и честного, Узун-Ку- лака, неунывающего разносчика новостей, весельчака и острослова, бедняка Бай-Эль- бека, отдающего своего последнего коня в дар Красной Армии, жены Саадака Сергек- мы и его родственницы Чочойгайман, ру­ ководителей и организаторов новой жизни в сумонах и хошунах Шыдыраа, Самнар- оола, одной из первых в Туве женщин-об- щвственниц Кундуспай. Им противопостав­ лены себялюбец и закоренелый лодырь Чарттарак, самовлюбленный эгоист Куш- как-оол... Пожалуй, наиболее полно воплощают в себе лучшие черты рядовых аратов предста­ вители дружной семьи Саадака. Саадак—натура честная и благородная. Он добр и отзывчив к людям, доверчив и прямодушен. Как работника, как человека, его скорее всего следует отнести к типу крестьян-середняков, образы которых созда­ ны советскими писателями в произведениях на тему о коллективизации (к примеру, Кондрат Майданнихов из романа М. Шоло­ хова «Поднятая целина»). Создатель и первый руководитель артели «Черемуха», Саадак отдает всего себя стро- тельству новой жизни в своем аале. Но... человеку свойственно ошибаться. Ошибает­ ся и Саадак. Он отвел свой скот в общест­ венное стадо, сдал в артель весь инвентарь, а вот любимого коня Сарала, лучшего ска­ куна в округе Хондергей, оставил у себя. И организатора артели исключили из... ар­ тели. Виной тому не столько сам Саадак, сколько другие руководители, равнодуш­ ные и черствые, не сумевшие понять арата, помочь исправить ему ошибку. Полное освобождение Саадака от неко­ торых устаревших собственнических пред­ ставлений происходит под влиянием новой жизни, под воздействием на психологию арата коллективного труда. Те эпизоды ро­ мана, где речь идет о труде людей коопера­ тива, работающих на постройке клуба, в поле и на сенокосе, более всего удались ав­ тору. Здесь мы становимся свидетелями тонкого понимания писателем специфики труда арата, правдивости и точности дета­ лей повествования. Под стать Саадаку и его верная подруга Сергекмаа — трудолюбивая, рачительная хо­ зяйка, большая мастерица шить одежду и обувь для мужа и детей. Сергекмаа — хра­ нительница народного опыта и народной мудрости. Автор наделяет ее живым при­ родным умом, недюжинной памятью. С большой симпатией изображена родствен­ ница Сергекмы Чочойгайман. Пожилая женщина, она — одна из самых уважаемых