Сибирские огни, 1975, №8

ческих исследований северных стран Камчатские экспедиции, в том числе на Вторую Камчатскую экспедицию (1733—1743 гг.), которой руководили сам Миллер, академик Гмелин, адъюнкт академии Стеллер и знаменитый русский исследователь Камчатки Степан Крашенинников. Затраты на экспедиции и работы, по масштабам не имевшие рав­ ных в Европе, привели к тому, что, говоря словами Миллера, «Сибирь, сия отдаленная земля в разсуждение всех ея обстоятельств, учинилась известнее, нежели самая средина Немецкой земли тамошним жителям быть может...» Громадная Сибирь, колоссальные пространства тайги и тундры, пограничных с Монголией и Китаем степей Южной Сибири, далекие острова среди Тихого и Ледови­ того океанов —•все это стало лучше известно миру благодаря трудам русских людей, чем середина немецкой земли самим немцам. Таков, может быть, несколько преуве­ личенный, но верный ъ основе вывод Миллера. Для познания географического облика страны первостепенное значение имели труды академика О. Н. Делидя, секретаря сената И. К. Кириллова. Делиль возглавил работы по составлению Генеральной карты России, а в 1731—1732 гг. по поручению сената со­ ставил для Второй Камчатской экспедиции карту Сибири. Картографические работы, проведенные академией, охватили также территории Крыма, Каспийского моря, Каре­ лии и Финляндии. Карты Каспия и Крыма имели и прямое практическое значение в связи с войной с Турцией. География развивалась не только в плане пространственном, не только в узко­ геодезическом и картографическом, но и значительно шире. В том числе особое внима­ ние уделено было ботанике. Здесь на первое место выступают труды виднейшего естествоиспытателя, друга Линнея, академика Гмелина. Сам глава ботаников Европы Линней писал в 1744 г. о работах Гмелина, о его .вкладе в изучение растительного мира планеты, что Гмелин один открыл столько растений, сколько другие ботаники откры­ ли >вместе. Именно Гмелин в результате работ экспедиции наметил первые контуры раститель­ ной географии Сибири. Он не только отодвинул границы европейской флоры до Енисея, но и подметил сходство азиатских и американских пород. Тем самым было положено начало дальнейшим работам, которые предвосхищали идеи былой общности фауны и флоры двух континентов Азии и Америки. С сибирской проблематикой связаны были и работы в области палеонтологии. Ака­ демик Дювернуа, тот самый, чьи анатомические операции произвели такое глубокое впечатление на Петра в Париже, явился и первым в России палеонтологом. В первые же годы деятельности академии из Сибири в Петербург доставлен был скелет мамонта. Эти животные ледниковой эпохи вызывали разные толки и догадки об их действитель­ ном характере. Нередко кости мамонта, еще с античного [Времени, принимались за остатки леген­ дарных великанов древности —например, Аякса. А согласно легендам и мифам абори­ генов Сибири, мамонтов считали чем-то вроде гигантских подземных крыс. Дювернуа составил скелет слона и, сравнивая его с костями мамонта, пришел к верному выводу, что мамонт является родственником современных слонов, отличаясь от них лишь дета­ лями анатомического строения и густым волосяным покровом. Свои впечатления и впечатления других участников академических исследований в Сибири первой половины восемнадцатого века Миллер излагал в следующих сильных выражениях: «Мы заехали в такие страны, который от натуры своими преимуществами многия другия весьма превосходят, и для нас почти все, что мы видели, новое было. Мы подлинно зашли в наполненный цветами вертоград, где по большей части растут незнаемый травы; — в зверинец, где мы самих редких азиатских зверей в великом мно­ жестве перед собой видели; — в кабинет древних языческих кладбищ и тамо хранящих­ ся разных достопамятных монументов. Словом, мы находились в такой стране, где прежде нас еще никто не бывал, который бы о сих местах свету известие сообщить мог. А сей повод к произведению новых испытаний и изобретений в науках служил нам не- инако как с крайнею лриятиостию...» Первым крупным историком академии в России явился большой знаток древней истории Кавказа и Восточной Европы Г. 3. Байер. Обладая огромными знаниями, вла­ дея восточными языками, в том числе санскритом, он с успехом занимался историей и ю*