Сибирские огни, 1975, №8

За все эти «противозаконные поступки» его приговорили к лишению чинов, досто­ инств, конфискации всего имения и в завершение всего «¡к огрублению публично голо­ вы». И только заступничество Екатерины спасло голову барона. В тот самый момент, когда он уже стоял на эшафоте, «объявлено было ему от имени Государя, что за ока­ занные Государству многие услуги его смертная казнь заменяется на ссылку в Сибирь. Государь не ограничил сим своих милостей к Шафирову, и вместо ссылки в Сибирь, от­ далил его только в Новгород, где он оставался под присмотром...» Голову Шафиров сохранил, но дворец потерял. Это едва ли не самое роскошное здание в столице царь подарил Академии наук. Повседневная совместная работа академиков происходила на заседаниях, которые сначала должны были проходить один раз в неделю. Затем вошло в обычай собираться по два раза в неделю на конференции — по вторникам и пятницам. Обстановка заседаний, как описывает Пекарский, была такова: «Большой круглый стол был покрыт зеленым сукном, а вокруг стояли стулья. Садился каждый там, где находил место, не соблюдая при том никакого порядка, кроме того только, что старей­ шие профессора помещались ближе около президента. Президент же занимал всегда ближнее к дверям место, котораго он никогда не переменял. Этим предупреждал он опоры о старшинстве... Также не было еще тогда никаких особых кресел для президен­ та, да он н не желал того. Можно оказать, что Блюментрост не прнсвоивал себе ника­ кого преимущества, когда он находился между академиками». Однако при всей простоте и скромности академического распорядка «старияныя за­ седания,— по словам того же Пекарского,— проходили не всегда в мирных собеседо­ ваниях для преуспеяния наук, а иногда там возникали споры, в которых, по занесен­ ному из немецких университетов обычаю при диспутах, допускались горячие выходки друг против друга, уже не относившиеся до наук. Из заметок, уцелевших до ныне о наших первоначальных академических заседаниях, можно видеть, что президент Акаде­ мии употреблял в таких случаях свое влияние и останавливал спорящих замечаниями и даже выговорами. Тогда же он заметил о неприличии, для академиков ходить в трактиры и харчевни с людьми низкато звании». Главное отличие новой академии от подобных учреждений в Европе "заключалось в том, что она имела четко выраженный государственный характер. Петербургский «со- циетет» ученых не был вольным обществом, как другие. Государственной, как мы виде­ ли, была общая направленность ее деятельности. Соответственно она имела государст­ венный бюджет, содержалась на казенный счет. Для нее было выделено Петром 24 912 рублей с городов Нарвы, Дерпта, Пер«ова и Аренсбурха. Академия наук в России с первых же ее шагов проявила зрелость в выборе маги­ стрального направления в своей работе. И, безусловно, прав был С, И. Вавилов, когда констатировал в «Истории мировой культуры»: «В прошлых веках нельзя указать дру­ гой пример столь же быстрого и эффективного выращивания науки, как это было в Рос­ сии в первой половине XVIII в. через посредство Петербургской Академии Наук». Столь же сильное впечатление успехи Петербургской академии производили и на современников за рубежом. В Европе большой резонанс среди ученых сразу же вызвал ее печатный орган — академические «Комментарии». После выхода в 1734 году первых трех томов «Комментариев» Бернулли писал Эйлеру: «Не могу вам довольно объяснить, с какою жадностью повсюду спрашивают о петербургских мемуарйх... Желательно бы­ ло бы, чтобы поспешили печатанием их...» Трудно было ожидать более лестной Характеристики для специального ученого из­ дания. Впрочем, оно и понятно: если Петр открыл «окно» в Европу, то теперь ученая Европа жадно смотрела в Россию через это окно! Нужно добавить, что издания Пе­ тербургской академии привлекали читателя не только тем, что в них находили отраже­ ние исследования таких больших ученых того времени, как Эйлер. Но еще и широтой взглядов, новизной сведений из самых различных областей знания. В академии было три класса — математический, физический и гуманитарный. Лю­ бопытно отметить для характеристики общего настроя, петровского по духу, что среди академических кафедр не было представлено богословие, хотя -в такой, например, ака­ демии как Берлинская, теология занимала почетное место. \