Сибирские огни, 1975, №8

щице на дом, у нее всегда была водка, по вечерам она везла ее из мага­ зина на санках. — И я с тобой,—сказала Тоська. Был сильный мороз и много звезд. Тоська толкнула его и засколь­ зила вперед по ледяной дорожке, и он знал, для чего —для того, чтобы он ее догонял. Голова его прояснилась, и он, не торопясь, шел следом, все понимая — почему она пошла с ним и что означает, что она его толк­ нула,—и в душе его было какое-то умиротворение и мысль, что несмот­ ря на все это (что —это?) Тоська —хорошая. Только что, в жаркой избе, ему хотелось танцевать и танцевать с ней, так что он даже боялся, что все заметят и станут смеяться, а теперь все прошло, лишь назавтра и позже, вспоминая, он жалел, думал, что надо было за ней побежать, догнать, схватить, а потом они непременно поцеловались бы. Наверное. Ведь если бы она не хотела этого, она не пошла с ним. Ведь о чем-то она думала. Но, вспоминая, он всегда удивлялся тому, что в такие минуты на него находила какая-то суровость, или ему становилось стыдно своих мыслей, или вот такое умиротворение, когда ему казалось, что он старый и мудрый и все понимает. И еще могло получиться весной, когда по реке стало плохо ходить, и всем пришлось перебраться в зимовье, рядом с буровой, и жить там. Ре­ ка еще стояла, и возле нее было прохладно, а в тайге было жарко, как летом. Снег по сопкам сошел, остался только в распадках, и тайга вся полна была птичьей возней. Возле самого зимовья свистели рябчики и трещали какие-то яркие, пестрые большие птицы —их называли кукши. И в первый раз Андрей услышал, как кричит самец кукушки, ^ глухо и отрывисто: бу-бу-бу. Крик его почему-то раздражал, и Андрей все пы­ тался выследить и убить этого самца, но он был очень осторожен, не под­ пускал близко. А рябчики, наоборот, были доверчивы, и Андрей целыми днями лазил по тайге, охотясь за ними, стараясь не бывать в зимовье, когда там Петро со своими разговорами. — Знаешь, где Тоська загорает? Прямо над нами, на сопке,— ска­ зал однажды Петро, когда Андрей собирался на охоту. — Мне-то что? —ответил он, но все-таки не выдержал и пошел в ту сторону. Подходя, он заметил сквозь кусты что-то белое, выстрелил вверх и увидел, как она заметалась там, натягивая одежду. Потом она увидела, что это он, и успокоилась. Она сидела на одеяле, держа в руках книжку. — Что читаешь? — спросил он, наклоняясь. Она подняла к нему лицо, и он увидел морщинки на нем, их было немного, как раз столько, чтобы обозначить каждую часть лица, отделить ее от другой — глаза у нее были отдельно, щеки отдельно, подбородок отдельно. Он видел ее тело, близко, и теперь оно почему-то не возбуждало его, как в одежде, а наоборот, оно его даже отталкивало, и он почувствовал облегчение. — Садись,— сказала она. — Да нет, я на охоту,—ответил он, повернулся и пошел, и отойдя, выстрелил, и как только выстрелил, почувствовал, как все это неубеди­ тельно, неправдоподобно то, что казалось ему таким правдоподобным (шел человек на охоту), и уж она-то, конечно, поняла, зачем он шел. «Хоть бы не сразу я выстрелил»,—подумал он. Да, конечно, она поняла, потому что в другой рае, когда они собра­ лись втроем: Яша, Вадим и Андрей, договорившись, кто, в каком на­ правлении пойдет, Тоська крикнула: «Подождите, и я с вами». «С ва­ ми»,—крикнула она, но Андрей знал, что она увяжется за ним, и полез, не оглядываясь, в сопку. — Значит, теперь,—думал он, слыша, как она тяжело дышит за его спиной, и нарочно шел быстрее, но она не отставала. Они взобрались на самую вершину, и тут она взмолилась, сказала,, что не может больше.