Сибирские огни, 1975, №7

— Ну как там, на сексуальном поприще? Я не ответил и, поднявшись по ступенькам, вытер о тряпку ноги. — Значит, полное взаимопонимание? — Отстань! — сказал я.—Дурак! Но опять не смог скрыть улыбку, столкнул Сашку с порога и вошел в дверь. Сашка последовал за мной. — Я тебя, конечно, понимаю. Все это так хрупко, так нежно... — Заткнешься ты наконец? — Я снял ботинки, расстегнул ремень и разделся. — Жалкий человек.—Сашка зевнул, забрался под одеяло и, устроив на сгибе локтя щеку, через несколько секунд дышал уже ровно и спокойно. Я сложил одежду в изголовье и лег. Как иногда хорошо бывает в своей постели потереть коленку о коленку и, сладко растянув­ шись, уснуть. Уже на следующий день Люда уезжала в город. Провожать ее на пристань я не стал. С ней, наверное, пошли родственники, и мне было бы неудобно. Вечером я играл в футбол. Я забыл еще сказать, что, когда у нас не было денег на вино, мы ходили по вечерам на футбольное поле. Иногда мы договаривались с деревенскими ребятами и играли против них. Вообще, на этом поле играли редко, трава на нем была невытоп- танной, густой и сочной, и мяч, катясь по ней, быстро останавливался. Зато было мягко и приятно падать. Мы играли до самой темноты. По­ том в сырых от росы кедах возвращались через деревню в школу. Шли шумной гурьбой, и нас всегда облаивали собаки. В школе включали свет и рассаживались на матрасовках. Нам было очень хорошо вместе. Было так радостно и весело, что мы смеялись над всякими пустяковы­ ми, даже несмешными фразами и словами. Смеялись и просто так: от молчания. Потом допоздна резались в «кинга». Тому, кто проигрывал, били картами по ушам, били без злости, для смеха, а если и получалось больно, то проигравший не обижался. А каждое воскресенье после кино в клубе бывали танцы. Кефир был кисловатый, холодный и настолько густой, что даже за­ стревал в горлышке бутылки. Приходилось его время от времени взбал­ тывать. Потом я снова приникал к стеклу губами и с жадностью про­ должал глотать вязкие, но тающие во рту комки; и с облегчением за­ мечал, как в иссушенный жаждой желудок вливается освежаю­ щая прохлада. Выпив всю бутылку, я почувствовал себя бодро. Не в полной мере, конечно, но тем не менее, и слабо проклевывающаяся в виске головная боль, и вялость, и озноб похмелья теперь уже не мучили меня, а, напро­ тив, придавали моему настроению оттенск остроты и романтичности. Приятно было осознавать себя неунывающим человеком, всегда гото­ вым к новому дню, к новым впечатлениям, радостям и печалям. «Все так и должно быть»,— с удовлетворением подумал я и, вернув­ шись из кухни к себе в комнату, продекламировал вслух: Вставайте, граф! Рассвет уже полощется, Из-за озерной выглянув воды...