Сибирские огни, 1975, №7

Я поднял его, отвел под березу, налил в кружку молока. Но отец отвел мою руку в сторону. Он смотрел на свой последний прокос. А мне вдруг вспомнился, даже не вспомнился, а просто мелькнул в сознании, совсем уже забытый случай. Давно, когда я еще не учился в школе, у нас была овца Дашка. Перед весной Дашка заболела и ста­ ла чахнуть. Как только-только сошел снег и из земли пробились пер­ вые бледно-зеленые иголочки травы, весь скот выгнали в поле. В заго­ не осталась одна Дашка, она уже не могла подняться и сиротливо ле­ жала в углу. Отец, как ребенка, взял ее на руки, отнес в поле и поло­ жил на обогретый солнцем холмик. Учуяв под собой запах свежей тра­ вы, Дашка заволновалась, стала водить по земле губами. Наткнув­ шись на молоденькие стебельки, сщипывала их и жадно-жадно жевала. А между тем, силы ее уже совсем оставляли. Она дотянулась до бар- хатйЕтого тысячелистника, захватила его зубами, но оторвать уже не смогла, так и затихла с оскаленными зубами, зажавшими травинку. Мне стало жалко Дашку, и я заплакал. «Чудной,— отец погладил ме­ ня по голове,— ей все равно было помирать, так уж лучше здесь, чем в загоне. Для нее это самая лучшая смерть...» — Все, сын,— сказал отец с безутешной горечью,— был конь, да изъездился.— По его щекам катились слезы. Внизу по дороге ехал на телеге Гришка Грошев. Начавшийся дождь не дал ему сметать стог. Домой мы уехали вместе с ним. Через неделю отец умер. Ему было семьдесят восемь. Коза в огороде Рассказ Летний вечер. На высоком, как церковная паперть, крашеном крыльце большого пятистенного дома сидят двое — хозяин, Николай Семехин, и его сосед, электрослесарь «Заготзерно» Федор Давыдов. Оба нестарые крепкие мужики, оба краснощекие, только Федор чуть повыше, а у Николая животик. Рядом с Федором, на ступеньке крыль­ ца, лежит обернутая тетрадным листом книжица, на обертке непривыч­ ной к письму рукой нацарапано: «Правила движения». Федор к осени ждет мотоцикл с коляской, а «-на права» еще не сдавал, вот и пришел к Семехину, совхозному шоферу, взять «Правила», чтоб завтра, в вос­ кресенье, да вечерами когда позубрить. Оба неспешно дымят папиросками и молчат. Николай, сгорбив­ шись, разглаживает пальцами ворсинки на новом плюшевом тапке, прощупывает швы, пощелкивает по подошве—проверяет, нет ли како­ го дефекта в обновке. А Давыдов, повернув голову наискосок, смотрит на свою усадьбу. Не просто смотрит, а вдумчиво, с тайным наслажде­ нием оценивает плоды своих многолетних кропотливых трудов и стара­ ний. Отсюда, с горки да с высокого крылеч-ка, как на ладони видны и статный круглый дом под красной железной крышей, и большая, с се­ новалом, стайка, и свежепобеленная летняя кухня, и чернеющий рядом с ней гараж из листового железа для будущего мотоцикла, и новая ба­ ня у самой почти речки в конце огорода. Все сделано не как-нибудь, а