Сибирские огни, 1975, №7

— Встаньте, вам можно вставать. Я вам грудь перевяжу. ' Встает. Слабая, в рубахе, кренится. — Что-то я не могу,— кривит рот, улыбается. — Сядьте,— пальцы на плече.— Спустите рубаху до пояса.—Туго перевязывают грудь. Дышать трудно. — Так не бдльно? — Нет. — Хорошо, можете лечь.—Остальным, голосом обычным: — Готовь­ тесь кормить. Скоро детей принесут. Уходит. — Я волнуюсь,— говорит Лена с левой комки.— Я в туалет хочу. Я когда волнуюсь, всегда в туалет бегаю. Наверно, не успею, а? — Нервно смеется. У нее румянец во всю щеку, глаза блестят как у птицы. — Ничего, я уже рожала,—говорит Саша, та, у окна. — Принесут, грудь дадим, а слышали, в пятой палате одна отказалась? — Да что ты? Вот. сволочь! — Да она незамужняя. — На фиг было рожать! «От чего отказалась?» — думает женщина. — Мальчик у нее,—говорит Саша,— беленький, толстый. Тело напрягается, потеет. — Беленький? —переспрашивает женщина, голос не дрожит, не­ взначай, спрашивает. — Ага, четыре кило родился. — Ты-то откуда все знаешь? — не верит женщина. — Да я, Валюша, в коридор выходила, там говорили. «Как же? — думает женщина,— Бросить беленького, толстого?» — Пусть мне принесут,— говорит она вдруг.—Покормить. Молчат, не верят. Няня приходит: — Кто Аксенова? Передача. Саша шуршит бумагой. Апельсины, шоколад. Вдруг смеется: — Ой, Славка дурак! Я просила ирисок, так он килограмм принес! Ну, куда мне? Угощайтесь, девочки! Бери, Валя. «Это потому что знают, что мне не принесут»,—но берет, потому что очень хочется, потому что молоко требует. — Пусть этого мальчика мне принесут,— говорит она опять.— Я по­ кормлю. — Я сейчас няне скажу,— говорит Саша и в коридор уходит. Потом ее отговаривали, убеждали и принесли наконец. Положили рядышком, сосок .обмыли, в ротик толкали, а он сердится, кряхтит, не умеет, глупый. А как научился, обрадовался. Важный лежит, строгий. Глаз не открывает. Думает, что с мамой. Сиротка. Она его рукой обняла, чтоб не продуло от двери. Тепленький. Чужой. Восемь часов как родился, а важничает. Наклонилась, поцеловала. — Нельзя целовать,— говорит Саша,— инфекция. — Ничего,— говорит женщина,—один раз можно. Когда детей уносят, она замечает, что ее самый большой. Радуется. Женщины лежат молча, переживая свои ощущения. — У ваших глазки открыты?—спрашивает Валя. — Они еще редко открывают,— говорит Саша. , — Ой, я в туалет хочу! —жалуется Лена. Все смеются. Приходит вечер. Приходят передачи для соседок, а ей ничего не нужно, ей всего хватает... Пришла главврач, села на краешек постели.