Сибирские огни, 1975, №7

Ванюшке было боязно оставаться одному, он хотел идти вместе с Кузей, но упорствовать не стал, понимал, что сегодня и так провинился. Быстро пришла ночь. Укрывшись с головой старым материным пальто, Ванюшка лежал на лавке в тревожном оцепенении и прислуши­ вался к шорохам и звукам. Вот откуда-то донесся отдаленный скрип, Ванюшка догадался: это качнулся от ветра старый тополь; вот пискну­ ло и зашебуршало под печкой —там завозились мыши, роясь в охапке соломы, оставленной матерью на растопку; в конце кто-то мягко за ­ шлепал,—наверно, бабочка. Все эти звуки Ванюшка разгадывал, они его не пугали, только он никак не мог понять, отчего это в печке ухает и посвистывает, будто кто дразнится. Мать говорила, что это ветер, а тетка Пимчиха — что это дух печной, без которого и дрова гореть не будут и картошка не сварится. Ванюшка не знал, какой он, дух печной, ничего толком ему не объясняла тетка Пимчиха, и теперь этот дух больше всего бес­ покоил Ванюшку. Улучив момент, когда в печке затихло, Ванюшка ти­ хонько вылез из-под пальто. В избе стояли мягкие лунные сумерки. В них хорошо были видны и печка, и стол на скрещенных ножках, и тесный квадратик окна, сквозь который вливался молочный свет луны, и рамка с увеличенной фото­ графией отца, висевшая на стене. Отца Ванюшка не помнит. Тот ушел на фронт, когда Ванюшке было восемь месяцев от роду, а Кузе — пять лет. В печке вновь заухало. Ванюшка, преодолевая боязнь, кинулся к столу, где стояла лампа без стекла. Он отыскал возле нее коробок спи­ чек, выкрутил фитиль, чтоб загорелся сразу, и успокоился только тогда, когда в избе стало светло. В лампе керосину было мало, вчера вечером мать подливала туда воды, фитиль шипел, трещал, стреляя быстро гаснущими искорками. Ванюшка вновь забрался на лавку, укрылся, но уже не с головой, и затих, втайне ожидая прихода матери. Он стал задремывать, когда в дверь осторожно постучали. У Ванюшки от радости застучало сердчиш­ ко, он отбросил пальто, подбежал к двери: — Мам? Там кто-то потоптался, кашлянул. Ванюшка понял: это не мать. — Дома есть кто? — послышался незнакомый мужской голос. Ванюшка затаил дыхание и попятился от двери, не сводя с нее испуганных глаз. — Аль повымирали тут? — спросил тот же голос. — А мамки нету,—ответил Ванюшка, набравшись смелости. — Да мне твоя мамка и не нужна,—сказал человек за дверью.— Мне, малец, вода нужна. Пить хочу —прям помираю. Дашь-нет? — Не зна-а-ю...-—протянул Ванюшка. Мужчина засмеялся : — А кто ж знает? Да ты не бойся. Я вот сейчас к окну подойду, а ты оттудова глянь на меня. Ежли я страшный —не пускай, а ежли хо­ роший —отцепляй крючок. Мужчина и впрямь пошел к окну. Ванюшка, поколебавшись, от­ кинул крючок и отступил в глубь избы. Вошел невысокий человек в пятнистой от заплаток фуфайке, в пи­ лотке без звездочки, с тощим вещмешком в руке. . Остановился у порога, обвел взглядом немудрящую обстановку избы,спросил: — Присесть-то можно, хозяин? Ванюшка кивнул и снял чугунок с ланки у стола, освобождая ме­ сто для неожиданного гостя. Мужчина, прихрамывая, прошел, сел.