Сибирские огни, 1975, №7

— Да вы поднимайтесь ко мне в комнату,— предложил Коля,— и наблюдайте за*мной сколько влезет. — Не положено,— уныло пробубнил оборотень.— Слежка должна быть тайной... — Дело ваше. Ночуйте на клумбе. Коля вернулся к раскладушке. Был прожит трудный день. Глаза слипались. Оборотень вздыхал за окном, словно море, и Редькину вспомнилась поездка в Ялту. Потом в голове все спуталось, закружи­ лось. Верхом на Белой Утке ехал Барракудо; Сид, одичавший и гряз­ ный, сидел на дереве, пожирая рыбу хекус; по небу летели оборотни, и прохожие разбегались по домам... Редькин спал. На следующий день на площади перед Дворцом состоялся празд­ ничный парад. Барракудо был одет в белоснежный китель, увешанный коллекцией орденов, галифе с трехцветными лампасами и сапоги-чулки. В девять часов утра, сгибаясь под тяжестью орденов, диктатор про­ ковылял на своих кривых ножках к микрофону и произнес торжест­ венную речь. — Дети мои! Сегодня в нашей дружной семье большой праздник: нашлась Белая Утка. Поздравляю себя, а значит и вас! В честь этого радостного события приказываю воздвигнуть на площади мой бюст с Уткой на плече. Каждый житель Кошмарии обязан добровольно внести по одному люрику на строительство памятника. Пока я с вами — вы счастливы! Он махнул платочком, и многотысячная толпа запела: «Веди нас, папа Барракудо». У людей были испуганные лица, они пели, глядя в землю, и между ними рыскали оборотни, выискивая молчащих. Спаситель Белой Утки стоял рядом с диктатором, кипя от негодова­ ния. Вор и прохвост Барракудо держал под каблуком целый народ. Ес­ ли бы у Коли был в руках пистолет, Кошмария в эту минуту лишилась бы папы. Пение кончилось, и тотчас же загудели сто огромных труб. Каждую трубу держали на плечах десять человек и столько же человек дули в нее. ' ' Шествие началось. Первыми торжественно и величаво вышагивали слоны, обутые в ог­ ромные ботинки шестьдесят второго размера. Сзади весело бежали сло­ нята в кедах. Поравнявшись с трибуной, слоны, подняли хоботы, укра­ шенные лентами, и протрубили приветствие, которое тут же перевел Главный затейник: — Слава Барракудо! Слава спасителю Белой Утки! Оркестр смолк, площадь опустела, и тогда раздался рокот моторов. В небе появились три самолета — гордость Кошмарии. Они летели на небольшой высоте, покачивая крыльями в знак приветствия. Вдруг от самолетов начали отделяться точки, которые тут же расцветали пышны­ ми бутонами парашютов. Коля с изумлением увидел под парашютами огромных черепах. К их панцирям были привинчены портреты диктато­ ра. Десант опускался прямо на площадь. Приземлившись, черепахи не­ торопливо удалялись под аплодисменты, волоча за собой парашюты. Барракудо был в восторге и приказал немедленно произвести всех трех летчиков в фельдмаршалы. После парада Коля сообщил диктатору, что ему пора в путь. — Уже покидаешь нас? — огорчился Барракудо.— Я так к тебе привязался, дорогой ты мой человек. Марку не забыл? — Что вы! Разве можно забыть такую марку?! Редькин похлопал себя по карману. — Так дай же мне обнять тебя в последний раз, мой простуженный