Сибирские огни, 1975, №7

бегавший мимо бригадир.—Пишет, как работает. Никита крякнул и замахал молотком еще активнее. Утром заскочил корреспондент, побегал вдоль перегородки, заслонил Никитой не­ сколько букв и деловито защелкал ап­ паратом. Экспонат, а не перегородка. Институт ее пять лет разрабатывал. В единый дух те­ перь бригада на всем этаже внутренние стенки ставит. Потом два дня сидит без дела. Потому — кирпича нет. Через год к Никите пришел парень, ото­ звал в сторону и упал ему на грудь, поли­ вая ее слезами. Никита дал парню понюхать раствору для крепости разговора и спросил: — Ты чего? Парень выплюнул раствор и ответил: — Жениться не могу. Живу в квартире с твоей перегородкой. Как я девушку при­ веду, если там такое...— парень замялся,— слово нацарапано? — А ты, друг, его забели,— посоветовал Никита. — Пробовал. — Закрась. - • — Не помогает. — Обоями заклей. — Куда там... — Ковер повесь. Тут и Никита восхитился своей работой. А скоро привезли новые перегородки, еще лучше прежних. Их установить — пара пус­ тяков. Установили. И снова засели без ра­ боты. На еще больший срок. Снова Никита взял долото и, взмахнув молотком, вывел на стенке корявую и прав­ дивую букву «Б». Потом задумался, вспом­ нил что-то, смахнул горькую слезу и написал: «БАНТИК», вложив в это ко­ роткое емкое слово все свое отношение к прогрессу. — Ишь ты! — приглядевшись к его рабо­ те, воскликнул бригадир.— Растет культура производства!.. Геннадий Голошевский г. Томск М Е Т А М О Р Ф О З А Троллейбус был переполнен. Привод зад­ ней двери натужно верещал, но выполнить свою функцию был явно не в силах. Ульти­ мативные требования водителя освободить дверь не трогали зачерствевшие от страха опоздать на работу души пассажиров. Тут подоспел еще один желающий прокатить­ с я—-высокий плечистый атлет.. Кое-как примостившись на подножке, он уперся ру­ ками в дверные створки, устрашающе вдох- нул-выдохнул и мощно отжался. На задней площадке жалобно захрипел ослабевший за сессию студент, в открывшуюся вдруг пе­ реднюю дверь вывалился зазевавшийся пен­ сионер, а задняя наконец-то со скрипом за­ крылась. Поехали. Студент вскоре затих, и послышался сдавленный голос женщины, волею судьбы ставшей буфером между широченной спи­ ной атлета в клетчатой кепке и прочими пас­ сажирами: — Нельзя ли поосторожнее, молодой человек? — Извините,— молодой человек покрутил головой в тщетной попытке узреть владели­ цу голоса и ворохнул плечами, надеясь облегчить ее участь. Студент снова оживился, и соседка атлета воспротивилась так яростно, будто явствен­ но почувствовала, что становится камбало­ образной: — Стойте же спокойно! И через минуту: — Что вы как медведь! — Вы бы ездили на такси, если вам здесь неудобно,— сдержанно проговорил в дверное стекло атлет. Эта рекомендация, ставшая классической, настолько часто звучит в салонах городских транспортных средств, что пора бы уже от­ носиться к ней индифферентно. Но оппо­ нентка отреагировала на нее так живо, как будто затронули ее самое боЛьное место: — Не вам учить меня, как ездить! И ес­ ли виноваты, то стойте молчком и не пы­ тайтесь ослить. Тоже мне остряк-само... — Ну, хватит шелестеть, голубица! — приказал остряк.— Незачем всем знать, где я учился юмору... — Вы посмотрите, какой хам! — резко обострила ситуацию женщина, апеллируя к насторожившейся общественности. Она азартно крутила головой, изыскивая воз­ можность испепелить противника молние­ подобным взглядом.-—Поди, наклюкался с утра, алкоголик! Нет для натуры трезвенника удара ко­ варнее, чем такой. — Да заткнись ты, наконец!..— гром от­ крывающейся двери скрыл _от пассажиров новый титул их попутчицы. Первым спрыгнул на асфальт атлет и алч­ но повернулся к неприятельнице с явным намерением предать гласности свое окон-