Сибирские огни, 1975, №7

Саулов очень сдержан в описании своих чувств, наверное, потому, что понял всю сложность, порой неуловимость человече­ ских переживаний. Главной темой любовной лирики Саулова как раз и выступает ошиб­ ка неразгаданной вовремя любви. ...О тш умел наш новогодний снег. Л и стоп ады и м етелей гуды. О тчего ж е сн ова п ом нят губы Твое им я светлое во сне? О тчего ж е на исходе дня Все острей и пустота и холод В час, когда под окнам и проходит Ж енщ ина, лю би вш ая меня? Во всех ситуациях любви автор сохраня­ ет благородство, в неудачах склонен обви­ нять прежде всего себя, а за все хорошее хранит в душе своей благодарность. У читься зан о во любви. П усть у дорож ного изгиба Ш аги не слы ш атся твои. Но все равн о тебе спасибо. «Я боюсь опоздать...» Эта книга была по­ следней в творчестве Саулова. И. ТИМОШЕНКО Юрий Гусев. Земля — Небо — Земля. Сти­ хи. Новосибирск, Зап.-Сиб. кн. изд., 1974. Сборник Юрия Гусева привлекает внима­ ние и интерес к одной из самых мужествен­ ных современных профессий. Первый же раздел его — «Запахи степных аэродро­ мов» — является, по сути дела, развернутым поэтическим дневником военного летчика, жизненно достоверным рассказом о поисти­ не легендарной службе наших' «воздушных пограничников». Вот жаркий полдень где-то. на откры­ том континентальному солнцу степном аэродроме: Ж ар а, к а к некон чающ и й ся бред... Но в духоту и зной осатанелы й И зм ерены п ар ам етры прицелов. П роверены кр еп л ен и я ракет. А эродром ы — сж аты е пруж ины . Команда! — и пойдем н ап ерехват. А вот — туманный рассвет после «тяже­ лой» ночи, когда все были начеку («чужой болтался вдоль границы»), и — послегрозо­ вое сияющее утро: Теплы нь... И сам олеты -стрелы на разб еге, Как к атер а , несущ и еся в бой. Или вот эти четкие, сжатые почти до афо­ ристичности поэтические зарисовки нелегких летных будней: ...П ролет — не авто стр ад н ая езда. И небо зд есь — не под ногой п аркеты ... В рагу соплом Н есущ ей ся р ак еты К азаться будет К аж дая Звезда. Поэтический герой Гусева, как и подоба­ ет военному летчику, мужественный, силь­ ный, предельно смелый и отважный человек, никогда не чувствует себя одиноким, эта­ ким рисково-бесшабашным суперпарием, ко­ торый и в мирные дни лихо играет в прят­ ки со смертью и слегка кокетничает тем, что ежедневно на «ты» с перегрузками, кос­ мическими скоростями и штурвалами сверх­ современных машин. Нет, геро() Гусева — это и реально земной, «коллективный» чело­ век, окруженный друзьями, связанный с ними суровым и немногословным братством мужчин-воинов: * ...Там в каж дом дом е есть мои др у зья, С которы м и в холодной стр ато сф ер е Н есу я служ бу. Там ж и вут Солдаты неба и поэты неба (Скромнее и х я не встр ечал людей). К оторы е рабочим и рукам и Мне пом огаю т сл и ться с бронеспинкой. К оторы е, ощ уп ав и прослуш ав К ры латую и ум ную м аш ину. Б лагословляю т м олча н а полет. « Второй раздел книги назван «Самое доро­ гое». И тут выясняется, что живет человек далеко не «небом единым». Родина, приро­ да, любовь, взаимоотношения людей в на­ шем сложном мире, поэзия и ее истоки, на­ конец, преемственность поколений, все их противоречия и могучая связь_— это волнует Ю. Гусева не меньше летно-рат­ ных дел. И именно в этом разделе особенно отчет­ ливо, на мой взгляд, проявляется одна из особенностей поэзии Ю. Гусева — ее боеви­ тость, гражданская публицистичность. Поэт не из тех, кто «кропает серые стишонки про беды мелкие свои»: Поозия — воздуш ны й бой! В ней каж ды й голос — и стреби тель. Не околоаэродром ны й ж и тель. Поэт с раним ою душ ой. ...А серд це — гром кое в груди — Н езаж и ваю щ ая р ан а. Дойдет, бы ть м ож ет, до тар ан а — С гориш ь, но не свер н еш ь в пути! Равнодушия, лености, трусости Ю. Гусев не прощае* ни себе («убереги меня, убере­ ги, моя судьба, от сытости и лености, от сладкого покоя повседневности, убереги ме­ ня, убереги»), ни своим бывшим друзьям («прости меня, мне помнится мальчишка, с которым ночью Обь переплывал... Да, жизнь — не взрыв, не голубая вспышка, но и не тесный, душный сеновал»). Предельная честность, бескорыстность, истинно россий­ ская искренность души, с кровью впитан­ ная от наших отцов и дедов,— вот качества, которые больше всего и прежде всего ценит в людях лирический герой Ю. Гусева: Но в м и ре бурном, В огненном кругу, Любя новейш ее, Ш агая с модой в ногу, Веду вп еред отцовскую дорогу, И честь свою , К ак деды. Берегу! Ю. Гусев — коренной сибиряк, родивший­ ся на Алтае. И хотя, охраняя воздушные границы нашей страны, он буквально обле­ тал полсвета, кровную связь с Сибирью, с