Сибирские огни, 1975, №7

а книжной шиши А. Саулов. Я боюсь опоздать. Стихи. Ке­ мерово, кн. изд, 1974. А. Саулов был талантлив, и потому о его поэзии есть что сказать, не имея нужды за­ менять слово «талант» другими. Оговорюсь сразу, что жизнь, освоенная поэтом, невели­ ка — не сумел или, вернее, не успел он к своим двадцатр шести навсегда остановив­ шимся годам объять ее во всей широте и сложности. Но тот небольшой мир, который он открыл, наполнен его личностью и ды­ шит истинной поэзией. Этот мир нестандар­ тен, он принадлежит Саулову и никому другому. По стихам хорошо восстанавливается путь его в поэзию. Стихи начались гораздо раньше, чем он услышал самое слово «поэ­ зия»: «... и шептали губы что-то, и не знали, что — стихи». В детском воображении окружающий мир освещается сказочно-поэтическим све­ том: тополь под окном напоминает спящего страуса на одной ноге, закат — множество жар-птиц, а ручей — как Змей Горыныч, «о камни бьет хвостом». Потом пришли са­ ми стихи, я с ними то «шальное чувство строк», которое уже не оставит поэта всю жизнь. В стихах последних лет Саулов упоминает о «муках творчества», но мы и сами видим, как строг становится он к себе, как упорно избавляется от приблизительности и случай­ ности слов, от недозрелости и «легкости» мысли. При этом — умеет избежать искусов литературной моды, стремления писать «модерново»,— он остался верен себе в сво­ их жизненных и литературных привязанно­ стях. Саулов верит в талант, без всякого кокетства, уважительно относясь к нему: Свет белы й д ер ж ат н е А тланты . Его. к а к гр у зчи к и , тал ан ты На плечи кр еп к и е берут. Что же сумел сказать своей поэзией Сау­ лов? Пожалуй, лучше всего он сумел себя выразить через природу. Любимый и наи­ более часто встречающийся образ в поэзии Саулова —- спелая земляника. Ягодный дух, сладкий, нежный, дурманящий, как бы про­ питывает строки его стихов. Поэт любуется тем, как «красным градом земляника за­ плясала, выпала...», ему хочется «брать гу­ бами эти ягоды прямо с каплями росы», и даже солнце кажется ему «земляничкою спелою». И этот образ, к которому так тя­ нется автор, есть уже какой-то ключ к эмо­ циональной сфере его творчества, недаром же одна из его книг так и названа — «Земляника». Конечно, одной природой невозможно ис­ черпать глубокий и сложный мир поэта, ко­ торый пишет и о друзьях, и о любви, о труде и о войне — но именно природа с наи­ большей силой вобрала в себя его мироощу­ щение, его представления о жизни: Я н ачи н аю сь, к а к р ек а, В зеленом поле, в летн ем поле. И если что с тех л ет и помню . То л иш ь тр аву и облака... Не часто в наше время встретишь такое органическое единство поэта и окружающей его природы. В них поэт просто живет и на­ слаждается в полную силу своих душевных возможностей. И в шутку сказанные слова воспринимаются как откровение: А в п олях — п ер еп ел а. А душ а м оя светла. Мщкет, п равда, м ен я м ам а Под березою наш ла? Наверное, отсюда пришел к Саулову его светлый оптимизм — но не как бездумное ощущение радости каждодневного сущест­ вования, а как умение наслаждаться и вдохновляться красотой жизни при всем ее драматизме, сложности и трудности. Отсюда же и открытая эмоциональность поэта: К дож динкам руки протян у И отраж усь в зел ен ы х луж ах. И бУДУ слуш ать, слуш ать, сл уш ать Цветную , птичью тиш ину. Природа у Саулова жизнерадостна,— она играет, цветет, переливается, и человеку в ней тоже радостно. Взгляд поэта ловит свет и краски, и, даже ночыо его. касаются «и синь, и солнце, и луна»; рисуемые им картины природы яркие, сияющие и про­ зрачно-чистые: До гори зон та — березн як. И только дож дь пром чался часты й . Х рустальной вы гнутою чаш ей Н ад миром встала белизна. Как это всегда бывает при чтении, хоро­ ших поэтов, с их стихами читаешь забытые знаки своего детства, позабытые мгновенья и — радуешься, что в строках этих сказано то самое, что тебе так хотелось сказать. В стихах Саулова гармония человека и при­ роды возникает очень естественно, просто, иногда вроде бы и -наивно: он может взять обыгранный множество раз в поэзии образ, а он — звучит свежо, поэтично, проникно