Сибирские огни, 1975, №7

— Вы, ■— говорю, — спрашивали МН? •— Да, я, — глаза хорошие, грустные. — Это я. Она оглянулась по сторонам: — Мне надо с вами поговорить... Зашли мы в дом. Она, как вошла, так сразу и говорит: — Вам привет от полковника Веруш.ки- на. — Я даже обмерла. А незнакомка про­ должает: Я из Скалы... Я с майорам вышла на задание: надо было переправить­ ся на другой берег...— Так и сказала — на другой берег...— Дошли до Кенегеза и попали в облаву... Сейчас меня зовут Алек­ сандра Петровна Бауэр... Ваш адрес мне, на всякий случай, дал полковник Верушкин... Я тогда не знала что и подумать. .А Александра Петровна говорит: •— Мне надо у кого-то прописаться... По­ говорите с мамой, может быть, возьмете меня к себе... — И ушла. Вечером мы посоветовались с мамой и решили — пусть живет. Так Александра Петровна Бауэр стала жить у нас... По- моему, это было в начале лета 1942 года... Александра Петровна устроилась в керчен­ скую поликлинику, стала работать глазным врачом... О себе никогда не рассказывала. Лишь однажды сказала, что мама ее в Ташкенте. К ней часто в госта приезжал грузин — высокий такой, нескладный, веселый... С п р а в к а : Шалва Иванович Джанелидзе. По профес­ сии — хирург. Работал на Дальнем Восто­ ке. Перед самой войной вернулся в Тбили­ си. С первых дней на фронте: Севастополь, Новороссийск. Попал в плен. Был в лагере для военнопленных вначале в Джанкое, затем в Багерово. Отсюда, по решению под­ польного комитета, бежал. Керченские вра­ чи-патриоты помогли ему устроиться на ра­ боту. Вскоре Джанелидзе был назначен за­ ведующим отделом здравоохранения Кер­ ченской сельской управы... Погиб незадолго до освобождения Керченского полуострова от фашистов. — Так мы провели почти все лето... Од­ нажды вечером, это было, кажется, в конце августа, к нам на квартиру румынский офи­ цер привел полковника Верушкияа. Тот был сильно изможден, лицо серое, обмундирова­ ние порванное. Полковник прихрамывал... Александра Петровна сидела в дальней комнате. Они очень растерялись, когда' увиде­ ли друг друга, и полковник Верушкин, и Александра Петровна. Он первым успо­ коился: — МН, я цришел забрать свои вещи... Я быстро собрала ему чемодан. А полков­ нику, видно, очень не хотелось отсюда уходить: — Инженер Сатаров погиб, а я и майор попали в влей,— оказал он, посмотрел еще раз вокруг и вышел. А через несколько дней румынский солдат принес записку, сказал— от русского полковника. В записке было: «МН, прошу при воз­ можности передать мне камфору, лекарства от сердца и кое-что из еды». Мы собрали все в корзинку и вместе с мамой пошли в лагерь — он тогда был на улице Чкалова. Долго ждали, наконец, пе­ редачу у нас приняли... Когда мы уходили, то увидели, что полковник Верушкин стоит. Он помахал нам рукой, а рядом с ни;м сто­ ял майор —- высокий, пожилой, тем­ новолосый. — А почему вы решили, что именно май­ ор стоял рядом с полковником Веруш- киным? — Вообще-то я в знаках не разбиралась, но ведь полковник сказал — я и майор по­ пали в плен... Тут я прерву рассказ Надежды Петровны. Вскоре все это я пересказал двум большим знатокам истории Аджимушкайских каме­ ноломен — составителю сборника «В ката­ комбах Аджимушкая» Борису Евгеньевичу Серману и работнику Аджимушкайского музея Сергею Михайловичу Щербаку. И оба, не сговариваясь, сделали вывод: как видно, после газовых атак фашистов, когда подземный гарнизон вышел на поверхность и принял бой, полковник Верушкин был ра­ нен, схвачен гитлеровцами и замучен в Сим­ феропольской тюрьме... — На следующий день мы вновь с мамой пошли в лагерь, хотели еще кое-что пе­ редать. Но полковника Верушкина в лагере уже не было. Пленные нам сказали, что его немцы увезли ночью... Уж сейчас не помню точно, когда это было — осенью или. зимой, только Александра Петровна пришла домой очень расстроенной. Вначале она ничего не говорила, но затем рассказала, что в поли­ клинике появился врач, который был вместе с ней в Скале. Он там говорил, что надо выйти, что сопротивление в таких условиях бессмысленно. Александра Петровна тогда ему сказала, что в таких подлецов надо стрелять без суда и следствия. И ¡вот он появился в поликлинике, подо­ шел к ней и сказал: — А ведь мы знакомы, — и так нехорошо улыбнулся. Александра Петровна все спрашивала — неужели предаст? Тогда она и решила уехать в Мариенталь. Кажется, это ей грузин помог... Она у меня шубку взяла — холодно было, а вещей теплых Александра Петровна не успела купить... Уже .карда жила в Мариентале, приезжа­ ла к нам .несколько раз. Иногда приветы через грузина передавала. Последний раз я .видела ее ;в конце августа или в начале сентября сорок третьего года. Александра Петровна приехала усталая, сказала, что читала немецкие документы — фашисты со­ бираются начать эвакуацию населения Кер­ чи, сказала, чтобы мы с мамой уходили, спрятались где-нибудь. Мы предложили ей пойти с нам.й, по она говорит: «Меня там люди ждут». А вскоре пришел полицейский, опросил— надолго ли Бауэр приехала в Керчь? Алек­ сандра Пётраайа ответила, что утром уедет. Она и раньше, когда жила у нас, постоянно отмечалась в гестапо, да и полицейские, не раз заходили, проверяли.