Сибирские огни, 1975, №7

так называли калгеноломни Аджемушкая,— поговаривали, что и Бауэр оттуда. •— Кто говорил? — вырвалось, у меня. — Да разве такое вспомнишь через столь­ ко лет... — Долго работала Бауэр в-поликлинике? —• Врать не хочу — не очень помню, — старушка вновь завозилась у печки. — По­ явилась она у нас в начале лета, где-то в июне 1942 года... а ушла... ушла... даже не знаю... Только вот не помню я ее в зимней одежде... Все в платьицах... — А какой была Бауэр? — Как какой? — недовольно переспроси­ ла старушка. — Среднего роста, веселая, волосы белые, блондинка, значит. Глаза го­ лубые, стройная... Нос был чуть великоват... Вот, пожалуй, 'Все, что запомнила. — Немного, вздохнула Виктория Ни­ колаевна. Она казалась огорченной. А у меня затеплилась надежда: портрет, нари­ сованный старушкой, совпадал с портретом Шуры Плотниковой. — Запомнилась она мне, — вдруг сказа­ ла старушка, — запала в душу... Уж и не знаю чем, а запала. Вы еще вот у кого спросите — у Ксении Ивановны Евецной. Она тогда бухгалтером работала... Может, вспомнит чего. — Ваше счастье, — улыбается Виктория Николаевна, — что Керчь' не такой уж большой город... Пошли? С моря задувает .порывистый ветер, пах­ нет .рыбой, чайками и чем-то еще, что всегда'.отличает портовые города. Возмож­ но, это запах дымков кораблей, что швар­ туются у причалов, а может быть, так пах­ нет земля, которая веками впитывала в се­ бя соль морскую. Дверь открыла невысокая полная женщи­ на, радостно вскинула руку: — Наконец-то, а я уж заждалась... — Ксения Ивановна, — начинает Боров­ кова, но хозяйка перебивает: — Да что же вы в дверях-то застыли, проходите в дом... Боровкова здесь своя: разделась, за сто­ лом примостилась, тетрадку вытащила: — Ксения Ивановна, этот товарищ, — кивок в мою сторону, — из Новосибирска... Он судьбой Александры Петровны Бауэр интересуется... Евецкая голову на меня подняла, долго смотрела выцветшими, но еще не по годам зоркими глазами: — А я-то думала — из райсобеса по по­ воду пенсии пришли. Да вы садитесь, мо­ лодой человек, садитесь. Я вам все расска­ жу, все, что знаю... Только вот немного я знаю. — Она долго молчит. Виктория Нико­ лаевна уже хочет ее о чем-то опросить, но Евецкая говорит: — Да, жаль ее... ведь „погибла она... — Когда? — Кажется, в начале 1944 года... Если мне память #е изменяет, то это было где-то в Мариеитале. — Кто вам это рассказывал? Да после воины, только в Керчь вер­ нулись... Тогда и говорили мне: вы ведь знали Бауэр? Так она, оказывается, не нем­ кой была... Фашисты ее замучили... — Ксения Ивановна, пожалуйста, с само­ го начала... С того дня, когда вы познако­ мились с Бауэр. Ксения Ивановна смотрит на меня, но выражение глаз такое, точно взгляд ее про­ летает куда-то. — Она была изящной, стройной, среднего роста блондинкой.. Голос грудной, прият­ ный... Всегда хорошо одевалась... Она к нам в поликлинику пришла, по-моему, в начале лета 1942 года, кажется, в июне... К ней ча­ сто наведывались немецкие офицеры, по­ дарки привозили... ф.рау Александриной называли... — А вы помните ее в шубке, в валенках, н.у, в зимней одежде? — Виктории Никола­ евне, видно, очень важно получить ответ на этот вопрос, впрочем, — и мне тоже. — В зимней одежде... в зимней, — бормо­ чет Евецкая.-^- Нет, не помню... Все поче­ му-то платьица да кофточки на ней... Нет, в зимвей не видела. Несколько минут , Ксения Ивановна молчит, перебирая ложки. — Вы знаете... Я, кажется, помню, где жила Александра Петровна Бауэр... Да-да, я ее видела, когда -она разговаривала с не^- мецким офицером... Это было на бывшей Воронцовской... Да-да, дом, который второй от угла... — А почему вы решили, что она жила в этом доме? — У меня такое чувство, точно я на пороге какого-то открытия. — Видите ли, Александрина Петровна сидела на подоконнике, щелкала семечки, смеялась. А у окна, стоял офицер — тот, из гестапо... Как же его фамилия?.. Фельдман. — Что? — У Виктории Николаевны побледнело лицо, — Вы не ошибаетесь?.. Ксения Ивановна даже обиделась: — Он же -известный гестаповец... Его трудно с кем спутать... С л р а в к а : по имеющимся сведениям, Фельдман — одна из самых зловещих фигур в аппа­ рате керченского гестапо. Сын потомст­ венного разведчика, внедренного в ношу страну еще в двадцатые годы, он перед войной закончил наш вуз. В Керчи объявил­ ся сразу же после оккупации города. Его опасались даже сами немцы. Говорили, что он прибыл со специальным заданием из Берлина — борьба с патриотическим дви­ жением на Керченском полуострове, орга­ низация провокаций. —• Что вы мажете предположить, узнав об этом знакомстве? — спросила Виктория Николаевна, когда мы вышли на улицу. — Только одно: Фельдман ' был , очень хитер и не глуп. Наверняка он подозревал Бауэр, впрочем, это была его обязанность... Он искал возможность каким-то образом ^проникнуть в тайну, потому не выпускал 'Александру Петровну из поля зрения... Воз­ можно, он присматривался к врачу для то­ го, чтобы попытаться ее завербовать, при­ влечь к работе на гестапо... — Вот и Ленинская улица, бывшая Во- рвндовская... А .вот и тот дом, о котором го­ ворила Ксения Ивановна, — Боровкова показала на одноэтажный дом рядом с