Сибирские огни, 1975, №7

Андрей Яковлевич Падалка, Шалва Сило- ваисивич Церодзе, Иона Степановна. Горон- жадзе. Последние двое перед войной жили в Тбилиси и работали в исполкомах рай­ советов. Из «Журнала» же стали известны фами­ лии некоторых медицинских работников. Труд этих людей поистине героичен. При полном отсутствии в начале обороны воды, при крайне ограниченном питании, нехват­ ке медикаментов и перевязочного материа­ ла они выхаживали больных, даже делали операции. Здесь, в Аджи-мушкае, работала фельд­ шер-коммунист Александра Петр.овна Плот­ никова. Перед войной она жила в селе Коч­ ки Новосибирской области и была секрета­ рем комсомольской организации райздрав­ отдела, депутатом районного Совета, в 1940 году вступила в партию». Итак, связь Шуры Плотниковой с Аджи- мушкайской легендарной эпопеей можно считать установленной документально. Но каким образом, по какому заданию, с ка­ кой целью ей пришлось выйти из катакомб, выдать себя за «фолыксдойче» — Александ­ ру Петровну Бауэр? Когда ей удалось легализироваться? Эти и еще много других вопросов не да­ вали покоя. На них нужно было ответить. Возможно, поможет Василий Александро­ вич Коетовский — тот, кто в 1947 году прислал письмо в Новосибирск, где расска­ зал о гибели Шуры Плотниковой-Бауэр? ...Среднего роста, коренастый. Морокой офицерский китель ладно сидит на нем. Черные волосы загустели сединой у висков. Руки — большие, рабочие, тяжелые — ле­ жат на столе. И как-то даже не верится, что это — руки хирурга. Но вот Костов- ский взял нож — и они стали легкими, пальцы чутким«, будто Василий Александ­ рович собрался не консервную банку вскрыть, а намеревается начать очередную операцию. Естественно, я ожидал рассказа о том, ■ как вместе с Шурой он боролся против оккупантов в рядах подпольной организа­ ции. Естественно, я ожидал, что сейчас Василий Александрович поможет ответить на многие вопросы. А он вместо ответа спросил: — Вам еще не говорили, что Бауэр бы­ ло две? — Как же могли под носом у гестапо работать две женщины, которых звали одинаково? ’ — Мне это тоже кажется невероятным, — Коетовский помолчал. — Керчь, да и вооб­ ще Крым — это очень сложная история борьбы подпольщиков и партизан... Очень много людей погибло... Очень много тайн пока еще ждут своего часа... Да, так вот в Керчи работала в амбулатории главной врач Александрина (на немецкий лад) Пет­ ровна Бауэр, а в деревне Мариенталь, что километрах в пятидесяти от гЬ-рода., прак­ тиковала тоже глазной врач и тоже Алек­ сандр«« а Петровна. Бауэр. —- Каким образом вы узнали о второй, керченской, Бауэр?' — опросил я. — Дело в том, — начал Василий Алек­ сандрович, — что когда стала известна ис­ тория разгрома ¡мэриеятальской подполь­ ной организации, в какой-то крымской газе­ те был опубликован материал о действиях героев. Рассказывалось, в частности, об Александре Петровне Бауэр... Припоминаю, что говорилось, будто она пришла в дерев­ ню из Багеровюких катакомб — это непо-' далеку от Мариенталя. Еще говорилось, что она была в плену, но смогла совершить побег... Да, еще была опубликована фото­ графия Александры Петровны... И вот на этом фото те, кто работал с Бауэр, в Кер­ ченской поликлинике, не признали ее... — А вы, вы-то сами узнали на фотогра­ фии Шуру Плотникову? — Я? — Коетовский смотрел куда-то мимо меня. — Я? — повторил он. — И по­ хожа, и все же... такое впечатление, точно это не Александра Петровна... То же самое говорят и бывшие сотрудники керченской амбулатории. Ну, что ж, прежде чем просить Василия Александровича рассказать" о борьбе под­ польщиков, надо установить, как могли ра­ ботать под носом у гитлеровцев две Бауэр? Или это одно и то же лицо? — Знаете что, — сказала сотрудник Кер­ ченского музея Виктория Николаевна Бо­ ровкова.— Вам надо начать «подробный» обход... — Виктория Николаевна, а сколько жите­ лей в Керчи? •—. Тысяч сто тридцать пять. Но не вол­ нуйтесь — нам предстоит не так уж много обойти квартир... Начнем? Вот, пожаг луй, с этого адреса: ул. Митридатская — здесь живет Александра Петровна Облон­ ская... Сейчас, вспоминая наш «подворный» обход, я с большой благодарностью думаю о Виктории Николаевне Боровковой. Впро­ чем, сколько раз в Керчи я чувствовал, как люди, чужие, незнакомые, старались помочь мне. Правда, вначале они деликатно осве­ домлялись — зачем мне это нужно, но ког­ да узнавали цель приезда, помогали, чем могли. Маленькая, высушенная годами и беспо­ щадным южным солнцем подвижная ста­ рушка встретила нас, правела в маленькую кухоньку. Слушала, не перебивая, подкиды­ вая дрова и уголь в печь. — Значит, нужно рассказать о враче Александре Петровне Бауэр все, что помню? — старушка поленом пошуровала в печи, ловко сунула его в прожорливые язычки пламени. — Что ж, попробую... Правда, я мало чем могу быть полезна. — Жестом остановила попытавшуюся что-то сказать Викторию Николаевну. — Я рабо­ тала медсестрой в другом отделении... Ча­ сто встречаться с Бауэр не доводилось... Знаю, что была она веселой, всегда в но­ веньких платьях... Часто к ней захаживали немецкие офицеры... В поликлинике тогда работали еще врачи — Иван Васильевич Асеев, Василий Иванович Шуклевич, Мот- рич — имени не припомню... Асеев и Шук­ левич часто ходили отмечаться в коменда­ туру. Говорили, что они вышли из Скалы —