Сибирские огни, 1975, №6

тинцы, во много раз превосходящие наше бедное угощенье, потому что дали нам две банки консервов, несколько кусков сахара и буханку хлеба. Если перебирать по отдельности все, что мы тогда возле эшелона делали и говорили, то получится много, между тем время пролетело как один миг — вот только что обнял нас в туннеле дядя Федя, вышли мы на свет, и вот уж прощальное объятие, уже с платформы он кричит нам: — Всех, всех расцелуйте! И не печальтесь! Скоро буду дома! Вой- не-то конец! Но и конец войны, и эта встреча с дядей Федей, и его окончательное возвращение домой — все это еще будет, и до этого м-ного еще придется пережить и перетерпеть. Писъмо с фронта л Сколько их было — фронтовых писем дяди Феди? Кто теперь ска­ жет, когда сохранилось только одно. А ведь все военные годы их хранили, как святыню, складывая одно к одному, многократно перечитывая и обсуждая каждую строчку. Они приходили И'солдатскими треугольниками, и в конвертах, написанные торопливо и чаще всего карандашом. Пока был жив деда Саша, он тща­ тельно расправлял и разглаживал каждое письмо, вкладывая его в кле­ енчатую обложку от старой тетради. Потом это делала баба Шура, но сразу же нарушила хронологический порядок, потому что то и дело при­ нималась перечитывать письма. Прошли годы, и нашлось только одно, на желтых, узковатых листках, вырванных из тетради в линейку, напи­ санное жестким химическим карандашом. И в нем я тоже не хочу исправлять ни одного слова. Только читаю я его не торопясь, чтобы приостановиться и вспомнить далекие годы, вспомнить, как тогда было... Мы получили денежный перевод от дяди Феди. Несколько солдат­ ских рублей выслал он нам из неведомой Пруссии. Почти одновременно пришла посылка с тонким шелковым платочком для дочери дяди Феди Галины. Это была единственная его фронтовая посылка, единственный его трофей. Он и с войны пришел в том, во что одела его страна, ни одной тряпки, даже безделушки не захватил он в чужих краях. Уверен, что дяде Фед^ это просто не приходило в голову. Мы знали, каков он. И несказанно удивились, и обрадовались, и умилились этцм его дарам. А баба Шура всерьез забеспокойлась, что он отрывает от себя последнее. Об этом мы ему и написали. И вот его письмо: «Здравствуйте, дорогие мои! Сегодня у меня праздник— получил от вас большое письмо, кото­ рых я так жадно всегда жду. Как я рад, что хоть немного, но помогу вам Деньги мне здесь не нужны, мама, ибо на деньги ничего не продается и не бываем мы в таких местах, где бы они могли потребоваться А вам золотые мои, они нужны. Не думайте, что я себя в чем-то обижаю Под­ коплю, еще пошлю обязательно. О! Как хорошо, что вы все живы и здо­ ровы. Большего ничего не нужно, только были бы живы и здоровы. За меня пока не беспокойтесь, я жнв и здоров, чувствую себя хо рошо. Правда, сейчас идут горячие дни. Движемся вперед а с этим много, конечно, приходится переносить и переживать, даже появились седые волосы. Ну, ничего, все перенесем, главное — добить зверюгу и быть живым, а тогда можно будет тряхнуть своей сединой. ^ '