Сибирские огни, 1975, №6

голоса, многократно усиленные, слились с другими, в эти минуты столь же для нас родными и близкими. Опустел наш дом. Опустели улицы, опустел весь город. 1 епер д в субботние и воскресные дни непривычно пусто было в мужских парикмахерских и в мужском отделении федоровской бани, куда до вои­ ны ходили мы все вместе, все мужское население нашего дома, простаи­ вая длинные душные очереди. Как долго тянулось время до первого фронтового письма, до первого облегченного вздоха: слава богу! пока жив и здоров! Ответные письма писал деда Саша. Он расстилал на обеденном столе газету, выкладывал два белых листа плотной бумаги, доставал свою ручку с пером «рондо» и старинную из толстого стекла с бронзовой крышкой чернильницу. Подумав, он писал каллиграфическим красивым почерком без помарок, сообщая мельчайшие подробности и новости нашей жизни в очень бодром тоне. После него присаживалась к столу баба Шура и делала приписку от себя, потом и я пристраивался. Когда письмо бывало закончено, деда Саша прочитывал нам его вслух, доставал щепотку хорошего табака, как раз на одну закрутку, и, расправив, расплющив его волокна, вкладывал в середину исписанных листиков. Так с каждым письмом получали сыновья отцовский табачок на закурку, и можно было представить, сколь сладка и дорога им была такая затяжка. Накатилась зима. Враг был под Москвой. В городе появились эва­ куированные. В долгих очередях за хлебом рассказывали они о войне, виденной ими вблизи, прокатившейся по их улицам, домам, по са­ мим жизням. В конце зимы сорок второго года мы получили телеграмму, всех переполошившую: «Легко ранен ноги нахожусь госпитале целую Виталий». Деда Саша ходил по комнате взад-вперед, рассуждая вслух: — Легко ранен... Но ведь ноги! Не в ногу ранен, а в ноги. И лежит в госпитале. Не такое уж, видно, легкое ранение. Телеграмму дал... — Может, он и писать-то не может? — подхватывает встревоженно баба Шура. * Деда Саша испуганно застывает на месте. Спохватившись, ус­ покаивает: — Ну, погоди, Шуренок! Ты уж сразу — писать не может. Не мог бы, так и телеграмму не подавал бы, отлеживался, лечился бы... —- Легкое-то у него дырявое,— сокрушенно вспоминает баба Шура давний случай. При чем здесь легкое? Он про ноги, а ты про легкое. Так н гадают и рассуждают они, то до смерти пугая друг друга то успокаивая. Все вместе мы пытаемся по телеграфным штампам установить, от­ куда прислана телеграмма, но ничего не можем разобрать. Через несколько дней приходит коротенькое письмо от Виталия в котором он подтверждает, что ранение у него действительно легкое — в правую ногу (все-таки не в ноги), кость лишь слегка задета, и что ему по всей вероятности, дадут отпуск. у ’ И опять новые сомнения и трево,ги — кость-то задета, и почему ему обещают отпуск, что-то не слышно, чтобы другим давали отпуск после легкого ранения. Виталий долго молчит, а ранней весной неожиданно появляется сам с вещмешком на плече, с палочкой, слегка прихрамывающий, худой и веселый. 1 у Несколько дней он сидит дома, все больше опит, не проявляет жела-