Сибирские огни, 1975, №6

— Да, елец! Может? — Эдуард Сергеич! — кричал бригадир Жупиков Петр.— Ты кому рассказываешь!? — Значит, не может? — Голову наотрез! — Думаешь,— исключено? И бригадир Жуликов Петр кричал: — Чего тут думать! Было б об чем? Сердился на Агафонова и грозил перейти в другое управление, где якобы недавно приобрели катер с новеньким «волговским» мотором. А Эдик этих угроз не слышал, все продолжал смотреть куда-то в себя. Кто его знает, может, шла в душе у него та самая «скрытая работа», о которой когда-то говорил ему Травушкин?.. Ну, что касается Эдика Агафонова, то он, действительно, «крепкий паренек» и постепенно как-нибудь до всего дойдет и во всем разберется... А что Алексей Кириллыч? 14 Как-то недавно в Сталегорске увидел я на толкучке одного старика. Было ему, пожалуй, далеко за восемьдесят, годы уже согнули его, и стоял он так, будто хотел взяться за коленки, да, слегка не дотянув­ шись, замер, не пустили коротенькие и узкие рукава кургузого пиджачка, из которых выпирали крупные, перевитые набрякшими жилами пятерни с тяжелыми маслакамп на иссохших запястьях. Седые его волосы спута­ лись и чуть топорщились между широкими залысинами, такими же вос­ ковыми, как п лоб, и щеки, и так же как будто слегка припухшими, а длинные концы тронутых желтизною усов грустно свисали вниз, и выра­ жение лица у него было горькое... Но это я рассмотрел уже после, а сперва в глаза мне бросилось дру­ гое. Старик находился как бы в центре просторного круга, а впереди не­ го, позади, по бокам — всюду были разложены на земле и топоры, и то­ порики, и всякого вида рубанки, и еще какие-то полукруглые, с двумя ручками стальные ободки разного калибра — я не помнил, как они на­ зываются, только знал, что бондарный инструмент,— и штабельками ле­ жали не до конца оструганные трости для кадушек, и клепки для днищ, железные обручи, и рядом стояла небольшая наковальня,а около нее веером раскинулся набор пробоев и молотков. Все ручки, деревянные части всех инструментов неярко отсвечивали тем особенным туском, ко­ торый оставляют не полировка, не лак, а только время, да пот, да шер­ шавые ладони; полуистершаяся сталь остро поблескивала, и все было хорошо пригнанное, крепкое, ловкое, как раз такое, когда ясно без слов, сколько этот инструмент уже послужил, сколько послужит еще, и, как до­ казательство того, что им можно сработать, стояла у ног старика краси­ вая, словно игрушка, бадейка, ладная и крутобокая... Почему он решил со всем этим расстаться? Или совсем ослабели ру­ ки? Или деньги срочно нужны? Или не хотел человек, чтобы после его смерти все, собранное им за долгую жизнь по малой малости, так же по капле и ушло, неведомо куда растеклось — потому и хочет отдать это богатство целиком... Только вот кому оно нужно? Дымит вокруг Сталегорек, на каменные свои массивные дома осыпа­ ет пожелтевший от коксового газа тополиный пух, в центре города, на стене Дворца металлургов посверкивает под солнцем выложенная раз­ ноцветной мозаикой карта мира с длинными стрелами по ней — к тем за­ морским краям, где предпочитают рельсы из Сталегорска, где прокат