Сибирские огни, 1975, №6

Была у него одна привычка: ребята-заочники из монтажников да те, кто учится вечером, исписывают своими формулами не один стальной лист — так вот старик никогда не пройдет мимо, будь то металлическая стенка или круглый бок котла-компенсатора, всегда остановится напро­ тив, поправит очки, достанет из кармана мелок... От начала и до конца внимательно проверит решение, поправит, если найдет, ошибку, а если все в порядке, то, довольный, размашисто напишет внизу по-ла­ тыни: «sic!». Теперь уравнения писали для старика специально, обязательно в таком месте, чтобы непременно увидал, когда будет идти от редуктора к редуктору. Бились над ними теперь лучшие умы — и условия выбирали посложней, и решение нарочно запутывали. Бедный старик сначала пра­ вил, а потом уже только стоял и грустно смотрел на логарифмы, терпели­ во ждал, пока за спиною у него масломерное стекло с одного редуктора на другой переставят... Думали, что он, наконец, сдался. Но тут-то все и произошло. Накануне Агафонов в третий раз предъявил ему стыки на отметке семьдесят пять главного корпуса, и в третий раз Травушкин сказал, что замоноличено просто безобразно. А тянуть дальше было некуда, догово­ рились, что Эдик тут же снимет бетонщиков откуда угодно, поправит брак во вторую смену, а наутро Травушкин, наконец, подпишет сдачу. Вообще-то, конечно,— для мировой революции не имело ровно ника­ кого значения, как там и что на отметке семьдесят пять замоноличено, а потому Агафонов решил ограничиться тем, что в одном хитром месте приказал разобрать леса, а в другом — слегка передвинуть мосток-вре­ мянку, и таким образом эти самые стыки оказались для Травушкина от­ резанными почти настолько же, как, предположим, Джомолунгма или, по крайней мере, Килиманджаро. Когда они наутро встретились, старый куратор спросил: — Так в каком у нас состоянии... — Стыки?.— охотно откликнулся Эдик. И трудно вздохнул.— Вооб- ще-то, Алексей Кириллыч, безобразие! Пользуются тем, что другой раз просто неудобным считаешь жаловаться... — Вот как?.. — Пока мои бетонщики там сидели, эти экстремисты из теплоизо­ ляции убрали свои леса. — Действительно, безобразие! — Я уж хотел было за телескопической вышкой, но потом обошлось — ребята все-таки молодые, так слезли... — Да,— вздохнул и Травушкин,— мне, естественно, придется трудней. — Алексей Кириллыч! — возмутился Эдик.— Неужели у вас есть хоть капля?.. Травушкин, приставив к дужке палец, поправил очки: — Давненько мы с вами, однако, на рыбалочке, а?.. У костерка по­ лежать, на воду на текучую посмотреть... Вы не мечтаете? Но потом об этом... потом! — и Травушкин руками развел: мол, ничего не попишешь! Эдик все понял и только качнул головой. Сделал шаг в сторону, при­ валился плечом к колонне, у которой они стояли, руки скрестил на груди... А Травушкин по железной лестнице затопал вверх, скоро скрылся и появился только минут через пять: уже на высоте метров сорока, как раз в том проеме, куда смотрел Агафонов. Видно было, куратор не может решить, как быть дальше— подался было к тельферной балке и отступил, сунулся вбок, вернулся, туда-сюда походил, на миг исчез и показался с доскою в обеих руках. Эдик оттолкнулся от колонны, стал руки в боки.