Сибирские огни, 1975, №6

Когда Толик-Безотказный стал бригадиром, то чуть ли не первым делом он освободил Инагрудского от его не очень обременительной обя­ занности занимать очередь. Этот не столь драматический факт Петя вос­ принял как личную обиду, в частности, и как посягательство на права трудового человека, если смотреть пошире, а потому решил Толику не поддаваться, а бороться против него, всем прочим методам предпочтя итальянскую забастовку, когда он делал вид, что работает, а на самом деле ни к чему не притрагивался. Ради справедливости надо сказать, что этот метод Инагрудский в совершенстве освоил уже давно, но раньше пользовался им в основном бессознательно, зато теперь, подогретый обидою, довел свой немой про­ тест до такого совершенства, что чаша терпения в бригаде у Чумакова переполнилась. — Только и того, что чихает! — жаловались бригадиру бетонщи­ ки.— Но на план-то нам это не идет! Тут надо сказать, что Петя Инагрудский не курил, берег здоровье, но табачком баловался — нюхал. Кто его знает, у кого он перенял себе такую привычку, однако на протяжении многих лет оставался ей верен беззаветно, и увлечению своему отдавался он истово: на то, как Петя нюхает табак, приходили смотреть не только из соседних бригад, но и из других управлений. С утра он доставал из кисета и закладывал то в одну, то в другую ноздрю только маленькие понюшки —- как будто всего лишь готовился к главному своему выступлению. Начиналось оно после обеда, когда все уже потихоньку приступали к работе. В это время Петя устраивался где- нибудь поудобней, доставал из кармана кожаный кисет и в предвкуше­ нии удовольствия громко крякал. Потом он брал щепотку побольше, за­ прокидывал голову, и тут раздавался такой глубокий нутряной звук, словно зелье свое втягивал Петя не в нос, но куда-то значитель­ но глубже... Итак, Петя с глухим гулом втягивал табак, потом гул этот прекра­ щался, на несколько секунд наступала глубокая тишина, и вдруг ее взрывало такое громоподобное «апчхи!», что издалека звук этот запросто можно было перепутать с ударом копровой «бабы». Мужчина он громадного роста, Петя, весит далеко за сто двадцать, и теперь, когда он чихал больше десяти раз кряду, неведомая сила то вдруг складывала его пополам, а то резко вскидывала, и он при этом дрыгал ногами, крутил головой, трубно всхлипывал, мычал и легонько постанывал... — Ежели бы к нему какую передачу придумать, а,— часто говари­ вал при этом старый плотник Иван Елисеич Бут.— Это бы сколько поль­ зы! Горы можно свернуть! Однако никакой такой передачи, которую можно было бы приспо­ собить к Инагрудскому, никто в бригаде так и не придумал, некогда, а на общую выработку эти его телодвижения, и действительно, не оказы­ вали ровным счетом никакого влияния... Петю решили проучить. Толик-Безотказный собрал однажды бригаду и, когда все усе­ лись, объявил: — За то, что мы с вами хорошо поработали на отделении подготов­ ки ковшей, нашей бригаде выделили один талон на «Жигули»... Надо будет посмотреть, товарищи, кому его отдать. У кого предложения? И Толик сел, а между бетонщиками пошел неторопливый разговор: — Может, Перетятько возьмет? Возьмешь, Митя? — Да ну!.. У меня таких денег... ты что, шутишь? — Может, Иван Елисеич, ты возьмешь — ну, не жмись! — А куда мне на ей? Разве токо на кладбище? — Ты брось-брось, Иван Елисеич, ты сто лет еще...