Сибирские огни, 1975, №6

Ощущение у меня было таким, будто я вдруг потерял что-то самое дорогое в жизни. Я так же, как и раньше, вставал по утрам, завтракал вместе с мамой, потом ехал в институт. Сидел на лекциях, записывая их привычно-тщательно, автоматически... Если Наташа или Валя, сидев­ шие рядом со мной, что-нибудь спрашивали, я отвечал им так же авто­ матически, постоянно будто слышал себя со стороны. Перед зимними экзаменами за второй курс работы было особенно много. И я легко, как всегда, выполнял контрольные на практических занятиях, еще помогал той же Риточке. Делал домашние задания, иног­ да оставаясь даже по вечерам в институте, если кто-нибудь из ребят просил меня об этом. Экзамены я сдал на отлично. И вот недели три назад, когда я еще только подходил утром к ауди­ тории, около дверей которой стояла наша группа, я сразу понял: что-то случилось! Ребята торжественно молчали, стояли неподвижно вокруг Кати и Сергея... У меня замерло сердце, и я на цыпочках,— очень хоро­ шо помню, что на цыпочках,— подошел. Сергей и Катя держались за руки, улыбались бессмысленно и счастливо... — Только что объявили, что решили жениться! — шепнула мне Риточка. — Но как же это?!.— отказываясь поверить, пробормотал я. — Вот Прох — ушибленный туманом,— ласково прогудел у меня над ухом Рыбаков.— Ничего не видит, кроме своих интегралов. — Сергей подарил Кате золотые часы,— сказал Костя Рябов и по­ яснил мне, улыбаясь: — Это,, Прохушка, называется свадебным подарком! — Поздравь их, Прох,— торопливо зашептала мне Наташа.— Мы уже все поздравили. Пустите-ка Проха, ребята. Они расступились, но я не мог двинуться, и кто-то подтолкнул меня в спину, я оказался перед Катей и Сергеем. — Поздравляю...— хрипло выговорилось у меня. — Спасибо! — просто ответила Катя, на миг отпустила руку Сер­ гея, крепко обняла меня за шею, поцеловала в.щеку. — Спасибо, Прох! — сказал и Сергей, крепко пожимая мне руку, поглядел на всех, продолжая улыбаться: — После весенней сессии, ребя­ та, приглашаем на свадьбу! И еще три недели до самого того проклятого воскресенья я жил, как робот, просто выполняя заранее заданную программу. Слушал лекции, решал задачи на практических занятиях, делал лабораторные работы. Опять приближались экзамены, опять надо было сдать все домашние задания и написать контрольные, а по курсу Терентьева — даже выпол­ нить проект. Но стоило мне хоть на секунду отвлечься, и тотчас горькое чувство утраты, непоправимости случившегося приходило снова. Оно было неотвратимо-давящим, безысходным и вызывало во мне тяжелую злобу; она росла и крепла, постепенно подчиняя меня себе, заполняя целиком. Я почти физически ощущал, как она распирает голову и грудь, вот-вот готовые лопнуть!.. Не могу вспомнить точно, но кажется, что в эти три недели я даже и не делал попыток хоть как-то изменить свое внутреннее состояние. Или уж инстинктивно чувствовал, что бессилен преодолеть его?.. А в ночь с субботы на воскресенье, когда мне все-таки удалось за­ снуть, я видел: Сергей и Катя, счастливые, радостные, улыбавшиеся, выходили из загса на улицу. Катя была в белом платье и фате, в левой руке несла большой букет цветов, правой держалась за руку Сергея. Больно было, что Катя, всегда такая строгая и гордая, сейчас всем своим