Сибирские огни, 1975, №6

Но вот он, этот Агафонов, с таким достоинством вышел на сцену и так уверенно потом пошел по этой самой балке, что и по плечам его, по тому, как он кепку натягивал на ходу, и еще по каким-то мелким дета­ лям, которые не так-То просто можно и объяснить,— по всему этому всем вдруг стало ясно: а ведь найдет он значок. Ведь принесет. Только Калинченко, когда Эдик уже скрылся внизу, бросился к пе­ рильцам и, отставляя одну ногу, подался грудью: — Товарищ Агафонов! Това... И тоже вдруг стал ждать и даже зачем-то посмотрел на часы. Не знаю, сколько там на самом деле прошло,— я, что называется, только рот раскрыл, да так и замер. И вдруг снова шевелится толпа, теперь в другом конце, и все рас­ ступаются, а он идет все так же спокойно, и лицо у него не то чтобы за­ думчивое, а какое-то словно отрешенное... Инна молодец. Увидала и выпрямилась, пошла ему навстречу, а ког­ да он поднялся на помост, сверкнула глазами и руки опустила, только ладони слегка приподняла по сторонам, и замерла так, вытянувшись, и плечико покорно выставила вперед. , Тогда он, не торопясь, достал платок и сперва тщательно обтер паль­ цы, а уж потом опять слегка поклонился, да так и остался, прикалывая значок, в полупоклоне, словно давая понять, что всю деликатность своей миссии он, конечно, хорошо понимает... Когда значок, наконец, висел у нее на груди, Инна поцеловала Эди­ ка, порывисто и как будто стесняясь, и тут наши закричали и захлопали. Под эти аплодисменты Эдик неторопливо пошел было назад, но почти у- края сцены приостановился и, слегка наклонясь, поправил кепку, по­ стоял еще секунду, как будто раздумывая, а потом вдруг повернулся и твердо шагнул обратно. Одною рукой обнял Инну за плечи, вторую по­ ложил ей на затылок, а она запрокинула голову, и щечкой тут, в общем, не обошлось, поцелуй был, что называется, полновесный, как потом гово­ рили, со знаком качества... Незадолго перед этим монтажники поднимали опорное кольцо кон­ вертора, а весит оно ни много, ни мало триста тонн, и кое-кто, грешным делом, боялся, что под такою тяжестью главный корпус, еще не оконча­ тельно связанный, может рухнуть, словно карточный домик. Ну, а после этого концерта, скажу я вам, с главным корпусом можно было не цере­ мониться. Уж если он выдержал тот восторженный рев да тот взрыв аплодисментов, которым наши наградили теперь обоих,— уж если он это выдержал и крыша на нем не поднялась, то все другое ему не страшно. В поселке после этого ходили слухи один интереснее другого. Одни рассказывали, что в тот же день вечером Эдик поехал на вокзал про­ водить Инну, и на перроне они будто бы поцеловались еще раз, и после этого остальные артисты еле втащили ее в вагон, поезд уже тронулся, а она все тянула руку, и тогда Эдик прыгнул уже на ходу да так с ней и уехал, и несколько дней от него ничего не было слышно, а потом прислал, наконец, на управление письмо: просил рассчитать его и документы вы­ слать в Москву... Другие с пеной у рта принимались доказывать, что все не так, все иначе,— это Инна махнула рукой на дела и решила остаться на стройке сразу же, но в общежитие, правда, не пошла, живет у Эдика, и скоро они распишутся... Да простится это все нашим девчатам! Ходил тогда по стройке и еще слушок, надо сказать, довольно едкий. А что ему, говорили, оставалось, Агафонову, делать? Плотники-то, кото­ рые ладили сцену, были с его участка. Потому-то и кинулся за значком. Спасал, так сказать, честь мундира. Но тут дело ясное, это говорили уже из зависти. Как бы там ни было, а кое-кому Эдик утер нос, и довольно чувствительно. Я имею в виду монтажников.