Сибирские огни, 1975, №5

Светило тревожно и дико В чаду боевого огня. Я вижу и ныне за далью Пространства, немало спустя. Как пламя над рухнувшей сталью Летит, из-под башни свистя. И сотни поверженных танков С крестами' на башнях литых Толпятся, как тени останков Разбитых дивизий чужих. А он, в том бою пропыленный, В очках, еще молод и рус, Садится в свой газик зеленый И крутит буденновский ус. И следом за газиком шатким. Сквозь время, поля и леса. На Корсунь и на Пятихатки Грохочут его корпуса. И вся эта мощь огневая, Как в небе летящий болид, Летит, на себя уповая, Пощады врагу не сулит. И вражьих дивизий осколки Вокруг покрывает зола... Он на ногу легок. Да ТОЛЬКО Рука у него тяжела! ВОСПОМИНАНИЕ ОБ АНДРЕЕ МАЛЫШКО Малышко был не маленького роста, А среднего скорей. И весь из жил И мускулов был сшит. И очень просто На той войне среди солдат он жил. Он говорил, Из танковой бригады Меня на хутор до утра забрав, Где ночевал он посреди ограды: — Быть на войне с народом — нет награды Превыше! Не бывает выше прав... На нем сидела форма, как литая. Была фуражка сбита набочок. И в сумерках, тетрадь мою листая, Палил он самосадный табачок. И, доверяясь ласково, как сыну. Внимающему батькиным речам.