Сибирские огни, 1975, №5

Вспомнив об истории с гречневой кашей, Кильдин сорвал с головы пилотку и ударил ею по своему колену. — Вася, оставайся здесь. А я пошел. Дурная та голова, которая желудок не бережет. Петька шел по деревне, поглядывая, не курится ли над какой из уцелевших хат дымок. Потом он решил сократить свой путь: перемахнул один плетень, другой —и оказался в обширном пустом огороде. И остановился как вкопанный. Потянул с го­ ловы пилотку. Посреди огорода увидел он продолговатую насыпь, с воткнутым в нее колышком и прибитым к нему листом фа­ неры: «Здесь похоронены бойцы, павшие за Родину». Позади осторожно скрипнул плетень. Петька оглянулся. За его спиной стоял си­ вобородый дедок, помаргивая слезящимися глазами. — Что же это вы, батя, в огороде-то му­ жиков закопали? —строго спросил Петь­ ка.—Нашли место. —- А нет там никого, милай,— сказал старик. — Как нет? — Так —нет... Это полицай Хведька кар­ тошку туда ссыпал. Воза три, однако. И, значит, замаскировал. А сам с немцами убег. — А тебя караулить, что ли, оставил?.. Чего же вы ее не выкопаете? — Выкопаете,— хмыкнул старик.—Он те выкопает!.. А ну как вернется Хведька-то? — Ну ты даешь, отец! —обиделся Киль­ дин.—Для чего мы их вышибаем? Чтобы они вертались? — Боязно все же,—моргнул дед.—Он, Хведька-то, знаешь какой душегуб? — Эх, батя,— вздохнул Кильдин и сощу­ рил светлый глаз. Какая-то мысль заворо­ чалась в его изобретательном мозгу.—Эх, батя... Век прожил, а о военной хитрости понятия не имеешь. ...Не прошло и часа, как яма была вскры­ та. В котелках и чугунках закипела вода, и вскоре солдаты, обжигаясь, чистили варе­ ную в «мундире» картошку. Когда последние клубни были извлечены из «могилы», Петька Кильдин с Широбоко- вьш засыпали ее. В рыхлый бугорок Киль­ дин воткнул кол с листом фанеры и стара­ тельно написал на нем: «Бойцы воскресли и ушли на фронт!» — Понял, батя? — сказал Кильдин де­ ду.—А то —Хведька, Хведька... Сообра­ жать надо. Д. Золотов КАК МЫ НАГРАЖДАЛИ ФРИЦА Его обнаружили за блиндажом на окраи­ не деревушки. Рыжеватый, среднего роста? в испачканном мундирчике, он непрерывно повторял по-немецки: — Я добровольно... Не убивайте... Я доб­ ровольно... Замполит батареи Петя Шкиль хмыкнул: — Доброволец. Ты и в 41-ом полез на нас добровольно? И аж под Курск залез — добровольно? Очевидно, не понимая, о чем спрашивают, пленный согласно кивал головой: •— Яволь... Яволь... Петр рассмеялся: — Ну, вот сам говоришь —«яволь». Немцу перевели. — Нет! Нет! —воскликнул он.—Это сей­ час—добровольно! На войну взяли по то­ тальной мобилизации. Не убивайте! Петя плюнул с досады: — Кто тебя убивает? Хотя вас всех сто­ ило бы... А чем ты можешь доказать доб­ ровольный переход? Пленный подтянулся и отрапортовал: —Сдался в плен с оружием. Мы удивились —при нем не было ничего оружейного. — Где же твой автомат, парабеллум, шмайсер или шпайер? Он ухватил смысл без перевода. — Эту мелочь я бросил сразу, чтобы ко мне подходили свободно! При мне здесь восемь грузовиков со снарядами. Петро подошел к пленному и, повернув лицом от себя, подтолкнул в спину: — Форвертс! Шнель! Показывай! Через полчаса они вернулись. Отношения между ними были уже другими. — Он не брешет,—миролюбиво доложил Шкиль.—Восемь грузовиков. Снарядов — доверху. Всё заминировано. Мог подо­ рвать... Значит, что-то у него в голове сра­ ботало раньше минного взрывателя!.. По­ корми-ка его,—бросил Шкиль старшине. Когда принесли котелок с пищей, пленный, взявшись за ложку, произнес: — Гитлер... — ...капут! —подхватил Петя. — Яволь! — подтвердил немец. Все расхохотались. Замполит покачал головой: — Где ты раньше был с этой новостью — «Гитлер капут»? Небось два года назад го­ ворил —«Москва капут»? Встречал я таких под Москвой. Не ей, а им там был капут... Пленный ел, не вслушиваясь в перевод, и мотал головой —утвердительно при словах «Гитлер капут» и отрицательно—о Москве... Так они балагурили, а мне было не до шуток от этих неожиданно свалившихся