Сибирские огни, 1975, №5

женный в творчестве Михаила Шолохов.!. Разговорился я как-то со старым тракто­ ристом и комбайнером с хутора Ушаковско­ го Пантелеем Михайловичем Харламовым. Он убежденно говорит, что Гремячий Лог — отнюдь не Лебяжинский, а хутор Андро- новка. У него немало доказательств в поле­ зу своего довода. Он прекрасный знаток топонимики всего Обдонья. Если вы спро­ сите, где найти хутор Татарский из «Тихо­ го Дона», он, не задумываясь, ответит: это же Базки! Дальше он начнет показывать, где мелеховский двор, где курень Астахова, и введет охотно вас в увлекательный мир шолоховских персонажей. — Харлампий Ермаков, названный в «Ти­ хом Доне» Григорием, был приемным сы­ ном в семье Мелеховых,—доверительно рассказывает Харламов.— Как только усы­ новили его, у Мелеховых пошли дети. Вот этого факта нет в книге. Отведя душу на персонажах «Тихого До­ на», он возвращается к своему любимому роману «Поднятая целина». Здесь описано его поколение, и поэтому он старается с до­ кументальной достоверностью комментиро­ вать события эпохи, которые нашли свое отражение в романе. В Андроновке, по его словам, колхозом руководил Криворощенко, а в Лебяжьем — путиловец Плоткин. Поля у них были рядом. У обоих председателей азарту в работе хоть отбавляй. Соревнуясь, жарко спорили меж собой. Достаточно бы­ ло Плоткину увидать в сводке, что их кол­ хоз отстает на пахоте, как он тотчас же со­ зывал всех баб, умолял их дать своих ко­ ров, чтоб запрячь их в плуги и перегнать Андроновку. У Криворощенко силен был партизанский дух. Если район начинал плестись в хвосте всего Азово-Черноморского края, андронов- скому председателю ничего не стоило через голову районных руководителей бросить клич всем колхозам района: «Эй вы, брат­ цы, доколе будете позорить себя и меня?». С многозначительной мимикой и интона­ цией в голосе Пантелей Харламов вопро­ шал: «Как ты думаешь, с кого писал Шо­ лохов Макара Нагульнова?», явно намекая на какую-то свою близость к этому герою. Но тут вмешалась в разговор его седо­ власая жена Варвара Семеновна Харламо­ ва, женщина с удивительно доброй улыб­ кой и еще молодым лицом. — А теперь послушайте про мою жизнь,— начала она.—Ходят слухи, что я Варюха- Горюха. Не буду отрицать, много схожего в нашей судьбе и жизни. Я имел неосторожность заметить: «У ме­ ня был разговор с Михаилом Александро­ вичем о вас. Мне показалось, что он вас не знает». Варюха-Горюха не смутилась и не возму­ тилась. Она по-прежнему слегка застенчиво пояснила: — Он лучше всех знает душу всех дон­ ских казаков и казачек; иначе не написал бы таких светлых книг! Больше я не делал опрометчивых замеча­ ний и до конца выслушал исповедь Варва­ ры Харламовой. Пожалуй, лучше ее не ска­ жешь о выдающемся советском писателе Шолохове, не дашь более меткого опреде­ ления его творчеству. ...Покидая гостеприимный шолоховский дом, я унес в своем сердце светлое чувство. У меня радостно на душе от сознания, что Михаил Шолохов так свято бережет наше великое завоевание — братство народов. Об этом братстве, завоеванном в огне Октябрь­ ских битв, на фронтах Отечественной вой­ ны, он помнит, когда неутомимым пером и делом, своим тврчеством и жизнью сра­ жается за мир и счастье людей на земле.