Сибирские огни, 1975, №5

fioro борща и каши, иод морозный, нетерпеливый, веселый звон котелков. Потом возле кухни снова стало безлюдно и тихо. Бойцы помыли котлы. А мы все еще говорили. Разговор закончился, помнится, уже затемно. —- Ладно,—Харламов поднялся, прихватыиаясь за поясницу. — Про вымачивание рыбы, про супы из сушеных картох мы с тобой в другой раз... Меня ожидало в редакции новое задание: побывать на переднем крае и сделать так называемую подборку о минометчиках. Заметку о поваре надо было сдать как можно быстрей. Взяв лампу, перо, чернильницу и пачку чистой бумаги, я удобно устро­ ился на полу в фургоне — наборном цехе. Справа и слева стояли шкафы со шрифта­ ми. Я лежал между ними, как на дне окопа. Это был на редкость удобный деревянный окоп. Я с ходу начал писать и вскоре перенесся мысленно в мирное, довоенное время, в школу, в свой десятый «а», на урок, на очередную контрольную — сочинение по лите­ ратуре. Была необычная тема. Материала могло бы хватить с лихвой на десяток таких сочинений. Надо было сказать все, что следует, не допустить ошибок и уложиться и срок. Я уложился. Правда, в редакции все уже спали. Не спал только Кузнецов. Оч сидел в соседнем фургоне и, дымя, как всегда, своей трубочкой, слушал московское радио. Редактор взял мою рукопись, а я вернулся обратно в наборную и лег на пол воз­ ле печки в ожидании первого редакторского суда. ...Меня разбудил Cepera. Я вздрогнул от его рыкающего, на этот раз повелитель­ ного. густого спросонья «у». — Вставай! Пойдем. — Куда? — На склад за продуктами. — Мне надо на передовую. — Дорога одна. Получим пайки — поешь. А вообще, как хочешь... — Где Кузнецов? — У начальства. И Кузнецов, и Доронин. — Cepera зашуршал в темноте бума­ гой. — Статейку твою напечатали. — Неужели? — На, погляди Он сунул мне в руки газету. Я приоткрыл печурку и в теплом угольном свете, про­ лившемся из нее, увидел свою заметку. Увидел и нетерпеливо побежал по строкам гла­ зами. Она была крепко поправлена и вдвое сокращена. Исчезли абзацы о чистке кар­ тофеля и овощей. А место, где говорилось, что весь продпаек, до крошки, до послед­ него грамма, должен доходить до бойцов, было выделено — набрано крупным шрифтом. Cepera спешил. — Ну, хватит тебе. Понравилось? Зачитался. Харламову будет радость. — А ты его знаешь? — У!.. Не успев очухаться после сна, я вяло ковылял по тропинке, протоптанной от на­ ших машин к дороге. Ковылял, на ходу заглядывая в развернутый номер газеты — маленькой, как бы игрушечной, двухстраничной многотиражки. Передо мной вразвалку, с порожним мешком на плече, независимо шел Cepera. Внезапно он остановился. Впе­ реди была кухня, та самая, вчерашняя. — Так!.. Он подмигнул мне и с жадностью, аппетитно понюхал воздух. Пахло кирпичным чаем, сосновым дымком и кашей из пшенного концентрата. — Валяй. — Куда? — Ну, к Харламову. — Зачем? — Ха!.. Он взял у меня газету, сбил со лба на затькиок мятую-перемятую, жирную от ма­ зута приплюснутую ушанку и вразвалку направился к кухне. Повар стоял спиной к нам, но я его сразу узнал. Узнал по сутулой фигуре и похожим на лапти красным кало­ шам на серых казенных валенках. Cepera остановился шагах в четырех от Харламова.